Русский вопрос в современной России

По расчетам «Statistics Group» реальное сокращение русских оказывается вдвое больше, чем это зафиксировано последней переписью, и значительно больше, чем уменьшение общей численности населения страны. Следовательно, за последние 15 лет произошло резкое падение доли русских - тенденция, несущая с собой серьезные геополитические проблемы.

Сколько-нибудь достоверные сведения о движении русского народа до первой послевоенной переписи населения 1959 года отсутствуют. Одна из причин в том, что вплоть до окончания Великой Отечественной войны происходили неоднократные изменения численности населения страны, связанные как с потерей отдельных территорий, так и их обратным вхождением в состав Советского Союза.

К 1920 году по сравнению с 1913 годом население страны сократилось на 14%. Сюда входят военные потери, гибель населения от голода и эпидемий, эмиграция, а также потеря населения в результате отторжения западных регионов и отделение Прибалтики. Если население России за указанные годы сократилось на 2%, то Украины – на 25%, Беларуси – на 40% и Молдавии – в 9 раз. В составе населения потерянных территорий еще с дореволюционных времен были русские. Без Польши и Финляндии в остальных потерянных регионах по грубым оценкам к началу 20 века проживало примерно 2,3 млн. русских, - лиц с православным вероисповеданием и считавших русский язык родным.

Уже перед Великой Отечественной войной и в ее завершающей стадии в состав СССР вошли отторгнутые ранее районы: три прибалтийских республики, западные области Украины и Беларуси, а также Бессарабия и Северная Буковина. Население вошедших в состав СССР регионов по официальным оценкам составляло 20,1 млн. человек. Имеются и другие оценки, диапазон которых от 17 до 23 млн. человек. Независимо от того, какова была численность населения, проживавшего на присоединенных территориях, в ее составе были и русские. Это обстоятельство затрудняет сопоставимость национальной структуры населения страны в целом. Оно затруднительно также и для России, границы которой неоднократно менялись: выход из РСФСР Казахстана, бывшего до 1936 годжа автономией (русских было примерно 2 млн.), преобразование Карелии из союзной республики в автономную в составе РСФСР, передача Крыма Украине (русских свыше 1 млн.), присоединение Тывы, возвращение Южного Сахалина и Курил. Однако уже с 1959 года – года проведения первой послевоенной переписи населения вплоть до распада СССР, границы страны оставались неизменными.

В разное время советского периода на численность населения России и русских влияло не только естественное движение, но и другие обстоятельства. Одно из них – изменение национальной принадлежности гражданами страны. Население со смешанной кровью обычно избирает ту национальность, у которой больше кажущихся и реальных преимуществ. С подобным Россия в массовом порядке столкнулась в довоенные годы. В период с 1926 г. по 1937 г. численность русских, проживавших в Советском Союзе, увеличилась на 16,1 млн. человек или на 20,7% при росте численности всего населения на 11,6%. Очевидно, что в общей величине полученного прироста примерно 7–9 млн. никак не могут быть естественным приростом русских. Это, скорее всего, результат преимущественного выбора русской национальности в смешанных браках как во время проведения переписи 1937 г., так и проходившей несколько раньше паспортизации городского населения. Заметим, что в этот период численность белорусов возросла только на 4,3%, евреев – на 1,5%, а мордвы сократилась на 7%.  Другое обстоятельство – гибель населения страны в годы Великой отечественной войны. Советский Союз в годы войны потерял 27 млн. мирных граждан и военнослужащих, что составило примерно 14% довоенной численности населения. По сути, погиб каждый седьмой. В числе погибших на долю русских приходится 12,6 млн. человек, из которых мирных граждан – 6,9 млн. (в оккупации находилась лишь часть РСФСР, поэтому потери составили лишь 38% всех потерь мирного населения) и военнослужащих – 5,7 млн. или 65,5% всех военных потерь. Дело в том, что и в начале войны и в ее первые годы доля русских среди всех находящихся в действующей армии составляла 2/3. В это время территории Украины, Беларуси и ряда других республик находились в оккупации. Лишь позже, по мере наступления Красной Армии, доля русских в потерях стала снижаться из-за возросшего призыва военнообязанных на освобожденных территориях. Таким образом, основную военную ношу вынесли русские, на долю которых пришлись наибольшие потери военнослужащих, состоящие из молодых трудоспособных мужчин. Русские несли и наибольшие потери по сравнению с другими национальностями во время репрессий 30-х годов.

Третье обстоятельство – это сокращение в результате миграции численности русских, проживающих на территории России. Промышленный подъем национальных окраин в довоенные годы вызвал массовые, не всегда добровольные переселения квалифицированных кадров в районы Средней Азии и Закавказья. К примеру, хлопчатобумажное производство в Узбекистане базировалось, как и всюду, на использовании женского труда, но не местного населения, а привозного из областей центральной России, в частности, из Ивановской области. Авиационный завод в Ташкенте, отстроенный после землетрясения, был укомплектован русским, украинскими, белорусскими инженерами и рабочими.

Особенно заметное сокращение численности русских в России произошло в середине 50-х годов. На освоение целинных земель, в основном в Северном Казахстане, были направлены сотни тысяч людей из районов Центральной России, разоренных и обезлюдевших в годы войны. Только Смоленская область в 1951–1960 годы от миграции в другие районы, преимущественно на целинные земли потеряла 250 тыс. человек, или почти 22% населения, Тверская область потеряла 260 тыс., или 14% и т.д.

В результате военных и миграционных потерь численность русских в России к переписи 1959 г., с одной стороны, сократилась примерно на 15 млн. человек, а, с другой, увеличилась на 7–9 млн. за счет других национальностей, идентифицировавших себя в 30-е годы как русских.

В это же время в ряде республик Средней Азии и Закавказья усилился национализм. Русских вытесняют с руководящих должностей, их социальные потребности удовлетворяются в меньшей мере, чем местного населения.

Во внутрисоюзных миграциях участвовали не только русские и другие российские народы, но и титульные народы всех союзных республик. Причем большая часть из них направлялась в Россию. На дату всесоюзной переписи 1989 года в населении России было 4,4 млн. украинцев, 1,2 млн. белорусов, 245 тыс. узбеков, таджиков, киргизов и туркмен, 636 тыс. казахов, почти один млн. азербайджанцев, армян и грузин, 173 тыс. молдаван и 163 тыс. латышей, литовцев и эстонцев. Всех их в населении России было свыше 5,3%. Русских в населении остальных 14 союзных республик было 18,1%, -доля была в 3,4 раза больше.

В 1989году в России было 119,9 млн. русских и за пределами России проживало 25,3 млн., или 17,4% всех русских, живших на пространстве, получившем название постсоветское (в 1979 г., соответственно, 23,9 млн. и 17,4%). В течение 1991–1995 годов вернулось в Россию из нового зарубежья 2218 тыс. русских, но 486 тыс. человек выбыли обратно, в следующее пятилетие (1996–2000) вернулось в Россию 4,6 млн. русских и выбыло свыше 1,4 млн. Выбывшие за десятилетие 2 млн. русских – это те, кто на исторической родине столкнулся не только с материальными трудностями, но и с неблагожелательным отношением к ним со стороны государства. Россия в те годы проводила миграционную политику, противоречащую ее национальным интересам. Осуществляя миграционную политику, она не воспользовалась опытом развитых стран, переживших подобные ситуации.

Сокращение численности русских в России в действительности значительно больше, чем это зафиксировано последней переписью населения.

Тема «русского» вопроса часто используется политиками, выдвигающими основной лозунг политической борьбы «Россия для Русских». Впрочем, другие политики эксплуатируют прямо противоположные лозунги, например, «Россия без русских».

Китайское присутствие в России: промежуточные итоги

За небольшой период времени в России сложилась китайская диаспора, принявшая или принимающая в городах форму компактных землячеств анклавного типа с замкнутой системой жизнеобеспечения. Эти землячества «оказались в состоянии аккумулировать и целенаправленно использовать огромные денежные средства, заведомо действуя в ущерб России. Одновременно китайцы, занимающиеся сельским хозяйством, на широких пространствах от Урала до Дальнего Востока превратились в поставщиков сельскохозяйственной продукции, что имеет и плюсы, не только экономические, но и социальные.

Китайские землячества отличаются высокой деловой активностью и стремлением к закреплению в тех сферах предпринимательства, где можно рассчитывать на быстрое первоначальное накопление капитала, – в торговле, общественном питании, строительстве, гостиничном бизнесе. Легальное предпринимательство, даже сосредоточенное в высокодоходных отраслях с непродолжительными циклами оборота капитала, с точки зрения темпов и масштабов накопления не вызывает интереса из-за неизбежного налогообложения и накладных расходов. Отводимая землячествам экономическая роль в большинстве случаев сводится к реализации многочисленных «теневых» схем извлечения максимальной прибыли. В любом случае основу деятельности большинства обосновавшихся в России китайских фирм составляет нелегальный бизнес.

В правовом отношении землячества представляют собой неформальные объединения, не имеющие органов управления. Тем не менее, вся их деятельность регламентируется узким кругом наиболее состоятельных лиц. С точки зрения социально-экономического устройства землячества – это вертикальные структуры, в которых предусмотрено буквально все. Здесь есть банки и инвестиционные компании; производственные и торговые фирмы; оптовые склады крупных фирм, доставляющих товары из Китая и Юго-Восточной Азии; юридические фирмы; газетные издательства; рынки, магазины, рестораны и торговые центры; учебные заведения и детские сады; медицинские учреждения; предприятия сферы услуг, включая ремонт компьютерной и бытовой техники, а также сеть развлекательных заведений. Китайские землячества стремятся обзаводиться собственными автохозяйствами.

Для китайских этнических образований характерно стремление максимально сохранить свою идентичность и одновременно всеми мерами расширить свое присутствие в принимающем обществе. Едва возникнув, землячества сразу же начинают вести борьбу за жизненное пространство. Как показывает опыт разных стран мира, целью этих усилий является образование замкнутых компактных поселений. В них воспроизводятся традиции, обычаи и порядки их исторической родины, с которой китайцы поддерживают самые тесные связи.

В России китайские мигранты нашли весьма благодатную почву для нелегальной деятельности. Многие из них под влияниям многолетней пропаганды убеждены, что Россия захватила исконные китайские земли, простиравшиеся чуть ли не до Урала, а потому чувствуют себя хозяевами, которые «берут свое, а не грабят чужое».

Подобная психология оправдывает любые противоправные действия, в том числе неприкрыто варварское обращение с природными богатствами, наблюдаемое в настоящее время в Сибири и на Дальнем Востоке. В Приморье, например, ежегодно нелегально вырубается до 1,5 млн. кубометров древесины, что приносит теневым структурам не менее 150 млн. долларов прибыли – почти половину годового бюджета края. По оценкам Всемирного фонда защиты природы такие масштабы вырубки угрожают полным исчезновением лесов в самое ближайшее время. В целом по Дальнему Востоку нелегальная продажа леса приносит 450 млн. долларов прибыли в год, причем две трети этой суммы достаются иностранным операторам, в основном китайского и южнокорейского происхождения.

Самым варварским способом истребляется животный мир. В сводках пограничного управления ФСБ по ДВО сообщалось как о достаточно обыденных фактах, что при задержании у китайских курьеров были обнаружены лапы 210 убитых медведей, у других – 250 кг губ убитых лосей, у третьих – 2500 шкурок соболя.

Серьезный ущерб нанесен в последние годы лесам Иркутской области. Приобретая разрешение якобы на санитарную рубку, лесозаготовители (как правило, нанимаемые китайцами местные жители) в дальнейшем действуют по собственному усмотрению, вырубая первосортный пиловочник и заготавливая только нижнюю, наиболее ценную часть ствола, а остальное бросается на месте рубки.

Благодаря китайской миграции Россия в короткие сроки оказалась вовлеченной в такое международное разделение труда, при котором ей отведена роль рынка сбыта в основном низкокачественной, отбракованной при реализации на других рынках продукции. Экономически подобная дешевая продукция не безобидна, поскольку российская (в первую очередь легкая) промышленность несет потери в конкурентной борьбе. Начиная с отдельных палаток на рынках Москвы и других городов, торгующих контрабандным китайским ширпотребом, землячество становится сначала арендатором, а затем и собственником жилых и производственных помещений, приобретает земельные участки под новое жилое, хозяйственное и производственное строительство. Постепенно контрабанда дополняется собственным производством контрафактной продукции. На подпольных фабриках в Москве и Подмосковье из не самых качественных материалов нелегалы шьют одежду с товарными знаками западных фирм, изготавливают игрушки, нередко опасные для здоровья, парфюмерию и косметическую продукцию. По доходности этот подпольный сектор экономики землячеств опережает торговлю контрабандной продукцией, которую приходится везти из Китая окольными путями – в частности, через Польшу. В дальнейшем эту продукцию распространяют уже преимущественно российские «коробейники». Все это ведет к вытеснению российской продукции с отечественных рынков сбыта.

Распространяясь по территории страны, китайские землячества изначально ориентированы на то, чтобы приносить доходы только «своим» (если, конечно, не принимать во внимание неизбежные при этом «откаты» и взятки в пользу коррумпированного российского чиновничества и российского криминала). Иначе говоря, все новые участки исключаются из общероссийского экономического пространства и обслуживают интересы не отечественной, а иностранной – в данном случае китайской – экономики.

Важным источником доходов для китайских землячеств, особенно в Москве, стало обслуживание нелегального транзита мигрантов, следующих из Китая в Европу и другие части мира. Не следует строить иллюзии, будто подобный транзит политически и экономически нейтрален. России всегда можно предъявить обвинение в попустительстве нелегальной иммиграции, в том, что она нарушает подписанное с ЕС соглашение о реадмиссии. Любой нелегал может быть возвращен в Россию, если будет доказано, что он проник в Европейский союз через российскую границу. Между тем депортация только одного нелегала обходится госбюджету в среднем в 1–1,5 тыс. долларов.

К этому следует добавить криминальную сторону присутствия китайских землячеств. Начиная с 1996 года, китайские мафиози активно участвуют в международных поставках в Россию маньчжурской конопли и героина. Преобладание в составе землячеств нелегалов приводит к распространению прочих видов криминала – краж, бандитизма, разбойных нападений, похищений людей, убийств. Только в 2002 году в Москве было совершено 264 подобных преступления.

Численность мигрантов из КНР постепенно растет: если на начало текущего столетия наиболее достоверной считалась оценка в 400–500 тыс. человек легальных и нелегальных мигрантов, то сейчас она сместилась к значению 500–600 тыс. человек. Наши источники сообщают, что «в КНР уже разработана государственная программа заселения Дальнего Востока. Китайские государственные службы не только оформляют своим гражданам визы, но и помогают им легализоваться в России, сообщают адреса, по которым можно поселиться в Хабаровске, Владивостоке, Благовещенске, дают инструкции, как быстрее вписаться в российскую жизнь».

Фактическое присутствие китайцев расширяется, принимая самые разнообразные формы – от роста количества китайских, преимущественно строительных, фирм и скупки недвижимости (в том числе на подставных лиц) до дающих право на получение российского гражданства фиктивных браков, в оформлении которых инициатива нередко принадлежит российским женщинам. Подобного рода замужество превратилось для российских женщин в выгодный бизнес – сообщается о случаях, когда на одну женщину приходится до двух десятков таких браков. Стоимость фиктивного брака в среднем 5 тысяч долларов.

Закладываются и основы китайского присутствия на перспективу: в ДФО растет число детей, рожденных не столько в законных китайско-российских браках (их немного), сколько в результате внебрачных связей. Так, в Благовещенске из полутора тысяч новорожденных в 2002 году на долю метисов с ярко выраженными признаками монголоидной расы пришлось почти 20%, причем лишь в 21 случае официальным отцом был гражданин КНР. В 2003 году таких младенцев было уже 37%.

Дальневосточный федеральный округ постепенно обретает черты северо-восточного азиатского государства.