1.1 Формирование и эволюция теории институциональных ловушек

Что такое институциональная ловушка? Это такое состояние системы, такая норма поведения агентов, при которой каждый из них не может предложить чего-то лучшего, но все вместе при этом проигрывают. Проигрывают в том смысле, что если бы они скооперировались или нашелся бы какой-то управляющий орган или механизм, который стал бы координировать действия агентов, то можно было бы найти состояние, лучшее для всех.

Началом возникновения институциональных ловушек можно считать 1999 год, когда вышла соответствующая статья В.М.Полтеровича «Институциональные ловушки и экономические реформы».<11> В этой работе был дан довольно полный свод всех механизмов и эффектов, лежащих в основе институциональных ловушек, а также введен целый ряд новых экономических категорий. В частности, было введено в оборот понятие институциональной ловушки как неэффективной, но устойчивой нормы (института) хозяйственных отношений. Причины их образования стали непродуманность реформ и импорт (трансплантация) институтов. В первом случае - это когда ловушки возникают как побочные продукты экономических реформ, во втором - в результате целенаправленного заимствования эффективных норм из иной социокультурной среды и их последующей дисфункции (в итоге - из-за той же непродуманности реформ).

В 2001году вышла статья В.М.Полтеровича «Трансплантация экономических институтов» (2001 г.). Механизм трансплантации институтов идентичен ранее рассмотренным механизмам возникновения, закрепления и выхода из ловушек (возникших в результате непродуманных реформ):

«Принятие нового института агентами и его устойчивое функционирование зависят от трансформационных издержек трансплантируемой и действующей норм поведения». Новым в анализе трансплантированных институтов являются варианты их незапланированной эволюции (дисфункции институтов, по выражению В. М. Полтеровича). Среди них выделяются:

1) атрофия, т.е. исчезновение института,

2) перерождение (в качестве примера такой дисфункции приводится Закон о банкротстве, превратившегося из инструмента повышения эффективности в инструмент присвоения собственности),

3) активное отторжение (в качестве примера этой дисфункции приводится прогрессивная шкала налогообложения физических лиц, введенная в 1992 г., и отмененная в 2001 г. по причине бурного развития теневой экономики),

4) отторжение с активизацией альтернативной нормы (в качестве примера приводится антиалкогольная компания, введенная в 1985 г., которая привела к активизации теневого производства алкоголя, из-за чего из свободной продажи исчез сахар, значительно уменьшились поступления в бюджет налога с оборота и т.д., в связи с чем в 1988 г. эта компания была прекращена).

В ходе последующего этапа развития теории институциональных ловушек объектом исследования стали ловушки, появление которых не связано или, если это российские явления, напрямую не связано с рыночными реформами в России. Так, в работах Е. В. Балацкого в качестве объекта исследования были представлены институциональные магаловушки (ловушки, охватывающие много национальных экономик), в качестве примера которых была подробно рассмотрена такая мегаловушка, как корпократия (объединение американских транснациональных корпораций, международных кредитных организаций и национальных правительств с целью «выкачивания» природных ресурсов из менее развитых стран). Другими примерами таких ловушек выступают оффшоры и международная организованная преступность (мафия). В ходе дальнейшего развития теории институциональных ловушек закономерно (в связи с соответствующим этапом проводимых реформ) возникло такое направление исследования российских институциональных ловушек, как их соотношение с инновационным типом развития нашей стран.

Особый интерес к нему вызывает тот факт, что, как выяснилось, не любая неэффективная норма является препятствием экономическому развитию и росту, в частности, авторитарный (бюрократический, диктаторский) режим.

Причиной, как отмечает Е. Гонтмахерв работе «Российская модернизация: институциональные ловушки и цивилизационные ориентиры» (2010 г.), является то, что «успешные авторитарные режимы отличаются двумя ключевыми чертами - регулярной ротацией руководителей и меритократией (системой, поощряющей карьерный рост по заслугам, а не в силу лояльности или коррупции)». Данное направление исследования теории институциональных ловушек добавило к объекту ее изучения не просто специфическую разновидность институциональных ловушек - устойчивые неэффективные нормы, выступающие альтернативными чертами и свойствами характеров и личности людей, и ценностями (пессимизм, скептицизм, нигилизм, следование привычному, боязнь перемен, патерналистские ожидания и т.д.), но и те институциональные ловушки, которые являются традиционными для российского общества, т.е. возникли до рыночных реформ.<1>

Отмеченное выше ознаменовало изменение подхода (отношения) в теории институциональных ловушек к неэффективным нормам. Если раньше они рассматривались как явления негативные (так, в заключении к статье «Институциональные ловушки: есть ли выход?» (2003 г.) В. М. Полтеровичпишет: «Институциональные ловушки представляют собой серьезное препятствие для экономического развития многих стран» <10>, то затем некоторые из них стали рассматриваться как в определенных ситуациях желательные. Сам В. М. Полтерович согласился с тем, что коррупционная схема, в соответствии с которой южнокорейские многопрофильные холдинги и семейно-клановые союзы «чеболи» платили верхушке власти огромную дань в обмен на неформальную поддержку, привилегии и передачу в собственность убыточных государственных активов, адекватно вписывалась в процесс модернизации страны и сотворение «южнокорейского чуда». Этот же случай иллюстрирует открытое Е. В. Балацким явление «институциональный симбиоз», состоящее в эффекте сопряжения нормы, но не с другими нормами, а с альтернативной нормой, примером которого является та же «диссертационная ловушка».

Согласно выводам Е. В. Балацкого в работе «Институциональные и технологические ловушки: калейдоскоп идей» (2012 г.), «… сохранение теневого рынка способствовало и улучшению положения на официальном рынке. Следовательно, диссертационная ловушка в каком-то смысле была необходима для сохранения разрушающегося рынка научных исследований». Более, того, возник тезис, согласно которому некоторые институциональные ловушки являются неуничтожимыми или абсолютно необходимыми для функционирования общества. <2>

Развитие теории институциональных ловушек в условиях формирования в нашей стране институциональной среды, соответствующей инновационному социально ориентированному типу развития, не только перевели исследование в русло анализа институциональных ловушек, препятствующих переходу к данному пути развития, но и активизировали исследования в области мер государственного воздействия на неэффективные нормы. Однако, как показывает анализ, кроме усиления санкций за следование неэффективным нормам и мер политики оплаты труда, предлагаются, главным образом, меры, разрушающие общие условия для существования институциональных ловушек:

- сокращение государственного участия в экономике,

- обеспечение согласованности и однозначности толкования законодательных актов,

- обеспечение конкуренции при оказании государственных услуг, ликвидация административных барьеров, устранение льгот по налогообложению и снижение налоговой нагрузки, конкурсный отбор чиновников, создание системы институтов поддержки инновационного предпринимательства, включая венчурные фонды, технопарки и др., и т.д.

Важно отметить, что в поле зрения исследователей институциональных ловушек в последнее время попали меры, направленные на изменение неэффективных норм, представляющих собой ценности, традиции, обычаи и т.д., находящихся в сопряжении с традиционными ловушками, изучаемыми в науке, и выступающими тормозом выхода из них. Так, М. И. Малкина в заключение к своей статье «Институциональные ловушки инновационного развития российской экономики» (2011 г.) отмечает, что «элементами новой институциональной среды должен также стать комплекс мер экономической политики по стимулированию инноваций, формированию в обществе инновационной идеологии и культуры инновационного предпринимательства».<4>

В процессе последующего формирования теории институциональных ловушек были уточнены единичные спонтанные пути выхода из институциональных ловушек, в частности, по-новому раскрыто влияние на переход к эффективной норме горизонта планирования и выявлены новые причины его изменения.

Так, Е. В. Балацкий в работе «Функциональные свойства институциональных ловушек» (2011 г.) отмечает, что влияние трансформационных издержек на переход зависит от периода времени, в течение которого фирма намерена их окупить, а период, на который заглядывают в будущее, зависит, прежде всего, от доверия экономических агентов правительству и проводимой им политики, из чего делается вывод, что соответствующее недоверие является непосредственной причиной устойчивости неэффективных институтов.