11.2.2. Роль невозобновляемых ресурсов в современной российской экономике

Общая роль природных ресурсов в экономике России определяется тремя важнейшими обстоятельствами.

Россия принадлежит к числу богатейших по своим природ­ным — как возобновляемым, так и невозобновляемым — ресур­сам стран мира. Огромная территория (более 1700 миллионов гек­таров), водные ресурсы, запасы полезных ископаемых (прежде всего нефти, газа, руд цветных и черных металлов, строительных мате­риалов) создают исключительно благоприятные потенциальные возможности развития экономики.

К сожалению, в России значительная часть природных ресур­сов пока не поставлена на службу производству и даже не стоит на его пороге, а является потенциальным, т.е. весьма неопределенным, достоянием. Если бы большая часть российских поистине гигантс­ких потенциальных богатств была превращена в реальные, то стра­на уже сегодня стала бы одной из богатейших и высокоразвитых.

Тем не менее роль природных ресурсов в современной эконо­мике страны исключительно велика, а возможно даже гипертро­фированна. Дело в том, что процесс адаптации к рынку у ресурсодобывающих отраслей, оказался легче, чем у обрабатывающих. В условиях конкуренции с ведущими мировыми производителями, значительно проще продавать, скажем, созданную природой нефть, чем автомобили. По сравнению с дореформенной эпохой произош­ло так называемое утяжеление структуры производства, т.е. повышение в ней значения сырьевых отраслей и снижение доли обраба­тывающих, технически сложных, наукоемких производств. При этом главным направлением использования невозобновляемых ресурсов стало не внутреннее потребление (в условиях кризиса оно резко упало), а экспорт.

Если ресурсное богатство нашей страны может только радовать, а необходимость его вовлечения в хозяйственный оборот ради обеспечения экономического роста не вызывает сомнений, то ме­ханизм и последствия усиления экспорта невозобновляемых ре­сурсов требуют внимательного подхода, т.к. на международном рынке современная Россия выступает почти исключительно в качестве поставщика сырья и полуфабрикатов.

Продажа за пределами страны стала главной целью добычи и первичной переработки сырья, тогда как внутреннее потребление отступило на второй план. Так, за рубеж вывозится более полови­ны всей добываемой нефти (в форме сырой нефти и нефтепродук­тов), свыше двух третей проката черных металлов, еще большая часть производимого алюминия и других цветных металлов. В целом, согласно оценкам экспертов, от трети до половины всех производимых в стране товаров и услуг прямо или косвенно связано с экспортом сырья и его обслуживанием.

Это обстоятельство оказывает двоякое воздействие на российскую экономику. С одной стороны, добывающие отрасли (и в первую очередь топливно-энергетический комплекс — ТЭК) слу­жат своеобразным амортизатором современного кризиса в стране, смягчают общее падение производства и зарабатывают средства (в том числе и валютные) для решения социальных проблем. Если готовая российская продукция с трудом пробивается на мировой рынок, то сырье пользуется там значительным спросом.

С другой стороны, национальные природные ресурсы во все большей степени используются за пределами страны, что:

1) делает экономику уязвимой по отношению к падению мировых цен на сырье;

2) пораждает опасность растраты невозобновимых ресурсов.

Рассмотрим оба этих момента подробнее.

Гипертрофированное значение вывоза невозобновляемых ре­сурсов ставит успехи и провалы экономического развития России в прямую связь с уровнем мировых цен. В частности, одной из глав­ных причин тяжелейшего финансово-экономического кризиса 1998 г., перечеркнувшего надежды на быстрый переход российской экономики к росту, было резкое падение мировых нефтяных цен с 20—22 долл. за баррель в 1996 г. до 10—12 долл. в конце 1998 г. Оно резко сократило валютную выручку экспортеров, уменьшило предложение долларов в стране и, как следствие, спровоцировало падение курса рубля и последовавший за ним кризис.

Более того, гигантские объемы российских продаж сырья сами оказывают понижательное воздействие на уровень мировых цен, так как изменяют соотношение спроса и предложения в глобаль­ных масштабах. Это произошло, в частности, в последнее время с ценами на алюминий, медь и никель.

Одновременно ускоренное расходование российских невозобно-вляемых ресурсов оказывает повышательное воздействие на будущие цены, по которым пойдет реализация законсервированных (но — увы! — не Россией, а более предусмотрительными странами) ре­сурсов. Прямое негативное воздействие на нашу страну это может оказать в случае ее превращения из экспортера в импортера отдельных ресурсов. Применительно к нефти такая перемена, в частности, возможна уже в первое десятилетие нового тысячелетия.

Опасность растраты невозобновимых ресурсов вызвана тем, что в современных российских условиях рыночные механизмы спо­собствуют одностороннему предпочтению текущего (экспортного) использования невозобновляемых ресурсов над их консервацией.

Причины низкой привлекательности консервации ресурсов в первую очередь связаны с неопределенностью прав собственности и высокими экономическими и политическими рисками в России.

Так, находившиеся в 1998 г. на рекордно низком за последние 25 лет уровне цены на нефть, по мнению большинства экспертов, в среднесрочной перспективе должны резко повыситься. В этих условиях консервация нефяных запасов в принципе является весь­ма выгодным делом. Однако с позиций нынешних российских соб­ственников данного ресурса она все равно может представляться нерациональной. Ведь неизвестно, останутся ли они владельца­ми соответствующего месторождения через 5 лет, когда придет время получать прибыль от повышения цен.

С другой стороны, текущее экспортное потребление невозобновляемых ресурсов исключительно выгодно:

1) из-за сохраняющейся еще разницы экспортных и внутренних цен (мировые цены выше, особенно возросла эта разница пос­ле девальвации рубля);

2) из-за того, что экспорт дает доступ к «живым» деньгам. На­помним, что значительная часть сделок внутри страны в на­стоящее время обслуживается с помощью бартера или денеж­ных суррогатов.

Но именно «живые» деньги и только они могут быть с бешеной прибылью использованы в финансовых операциях. До середины 1998 г. это были сделки с ГКО, приносившие в наиболее выгодные моменты до 200%, а в среднем 50—70% годовой прибыли. В насто­ящее время сопоставимый уровень доходности обеспечивают валют­ные операции. Совершенно очевидно, что доходы от повышения цен на невозобновляемый ресурс при принятии решения о его консер­вации даже отдаленно не приближаются к такому уровню. Чистая дисконтированная стоимость консервации (NPV) в таких условиях неизбежно будет отрицательной и собственники будут постоянно предпочитать текущее потребление ресурсов.

В силу сложившихся в России специфических экономических и политических условий стихийные силы рынка, как мы видели, асимметрично способствуют те­кущему потреблению невозобнавляемых ресурсов в ущерб их кон­сервации. Значительную роль в нормализации этой ситуации мо­жет и должно сыграть государство.

Главная проблема в данном случае состоит в том, что государ­ство как получатель налогов тоже объективно заинтересовано не в консервации, а в продаже ресурсов. Ведь надо где-то брать день­ги, чтобы платить бюджетникам и пенсионерам, содержать армию и т.д. Кроме того, государство не может игнорировать уже описан­ную роль экспорта сырья в качестве антикризисного амортизато­ра. Тем не менее демократическое государство с его разделением властей и представленностью «в верхах» разных заинтересован­ных сторон (центра и регионов, «сырьевиков» и представителей обрабатывающей промышленности и т.п.) в принципе может обес­печить соблюдение долгосрочных российских интересов в сырье­вой сфере. Прежде всего именно оно своими регулирующими ме­рами должно не допустить утечку за бесценок ресурсов за границу.