§ 1. Ход современного капиталистического воспроизводства

Процесс воспроизводства в условиях государственно-моно­полистического капитализма отличается большой сложностью. Ввиду значительных различий в конкретных экономических ycловиях разных районов капиталистического мира процессы воспроизводства в США, с одной стороны, в Западной Европе и Японии, с другой, а также в экономически слаборазвитых странах складывались далеко не одинаково. Однако при всех специфических особенностях развития на разных этапах и в отдельных странах капиталистическое воспроизводство в целом характеризуется систематическим углублением противоречий и неуклонным ростом общей экономической неустойчивости.

В документах международного Совещания коммунистических и рабочих партий 1969 г. содержится следующая характеристика современного капиталистического воспроизводства. «Почти НИ одно капиталистическое государство не избежало значительных циклических колебаний и спадов в экономике; периоды высоких темпов роста промышленности в отдельных странах чередуются с низкими, а зачастую и с падением производства. Капиталистическую систему лихорадит острый валютно-финансовый кризис» ¹.

Начавшийся в 1937 г. экономический цикл был прерван ми­ровой войной. После войны, в 1945—1948 гг., происходила реконверсия, т. е. перевод экономики главных капиталистических стран на мирные рельсы, послевоенное восстановление экономики стран, непосредственно пострадавших от войны, преодоление хозяйственной разрухи. В этот период промышленное, производство во всех странах росло.

Однако уже в 1948 г. начался экономический кризис, носивший мировой характер. Он положил начало первому послево­енному экономическому циклу. Этот кризис характеризовался

¹ Документы международного Совещания коммунистических и рабочих партий. Политиздат, 1969, стр. 14—15.

648

перепроизводством в США, кризисными явлениями на мировом капиталистическом рынке, взрывом валютного кризиса. Явле­ния промышленного перепроизводства в Западной Европе и Японии сказались позже — в 1951—1952 гг. Они были ослож­нены последствиями милитаризации экономики главных капита­листических стран, которая в США вызвала временный рост промышленного производства, закончившийся кризисом пере­производства в 1953—1954 гг.

1954—1957 гг.— повсеместное преодоление первого послево­енного спада, общее оживление и подъем промышленности, на­зревание предпосылок нового кризиса.

В 1957—1958 гг. кризис перепроизводства охватывает главные страны капитализма и носит мировой характер. Он в то же время послужил началом второго послевоенного экономиче­ского цикла. В 1960—1961 гг. кризис повторился в некоторых странах. В 1960 г. в большинстве стран имел место острый биржевой кризис. Капиталистический мир в течение несколь­ких лет переживает кризис сырьевых отраслей. В этот же пе­риод постепенно создаются условия для нового циклического подъема.

1962—1964 гг. характеризовались оживлением и подъемом промышленности всех главных капиталистических стран. Однако в 1965—1967 гг. начинается постепенное втягивание капиталистического мира в новый экономический кризис.

Вторая мировая война нарушила обычное течение цикла развития экономики большинства капиталистических стран. Она породила новый комплекс противоречий воспроизводства.

Условия мирового капиталистического воспроизводства, сложившиеся к моменту преодоления последнего предвоенного экономического кризиса 1937—1938 гг., оказались в результате войны совершенно измененными. В 1946 г. промышленное производство в США было в 1,5 раза больше, чем в 1937 г. (год предкризисного максимума), в Канаде — в 1,6 раза больше, а в Западной Европе в целом — на 30% меньше, в континентальной ее части — наполовину меньше, а в Западной Германии и Японии оно сократилось в 4 раза.

Характер роста производства в эти годы в отдельных районах капитали­стического мира был различным. В Англии, Франции и Италии процесс вос­становления начался сразу же по окончании войны и позволил вскоре достичь довоенного абсолютного уровня. В побежденных странах — Западной Гер­мании и Японии, несмотря на некоторое увеличение производства, царила хозяйственная разруха; оккупационные власти не торопились с восстановле­нием хозяйства, которое началось фактически лишь через три-четыре года после окончания войны. В иных условиях развивалась экономика Соединен­ных Штатов Америки и Канады.

Промышленный подъем, начавшийся в США вскоре после окончания войны и продолжавшийся до осени 1948 г., был подготовлен объективными экономическими условиями, сложившимися отчасти во время второй миро­вой войны, а отчасти еще в 30-е годы. Одним из главных двигателей этого подъема была волна обновления оборудования и строительства новых про­мышленных предприятий. На протяжении длительного времени после 1929 г. объем капиталовложений в американскую промышленность оставался исклю­чительно низким. В 30-е годы промышленность США фактически проедала свой основной капитал, а во время войны промышленное строительство и закупки нового оборудования ограничивались сферой военного производства. В 1945—1948 гг. среднегодовые затраты на модернизацию промышленного аппарата почти вдвое превысили уровень 1929 г.

Другой основой подъема было резкое увеличение жилищного строительства, которое после кризиса 1929—1933 гг. также переживало длительный застой. В 1948 г. оно уже достигло высшей точки, зарегистрированной во время жилищного бума 20-х годов. Наконец, подъем питался огромным спросом на потребительские товары длительного пользования, прежде всего на легковые автомобили, выпуск которых для гражданских нужд во время 1 мировой войны был полностью прекращен.

В ходе подъема довольно быстро сложились условия для первого после ВОЙНЫ действительного кризиса перепроизводства.

На мировом рынке обстановка за годы подъема сильно изменилась, Острый товарный голод по многим видам продовольствия и сырья оказался преодоленным уже к концу 1948 г. Восстановление экономики ряда западно-европейских стран вызвало сокращение импорта продукции из-за океана. Внутри США в ходе послевоенного подъема оказались развязанными силы инфляции. Рост стоимости жизни вызвал падение реальных доходов трудящихся масс. Средненедельная заработная плата в обрабатывающей промышленности была в 1948 г. на 20% выше, чем в 1945 г., но из-за роста дороговизны реальная заработная плата была ниже на 10%.

Кризис в промышленности США наступил осенью 1948 г. С октября 1948 по июль 1949 г. месячный индекс промышленного производства с поправками на сезонные колебания сократился на 10%. Яркой особенностью кризиса были значительные масштабы сокращения капиталовложений и промышленного строительства. Это позволяет сделать вывод о том, что кризис | 1948—1949 гг. в США был циклическим, т. е. завершил цикл, начатый еще кризисом 1937—1938 гг. и прерванный второй мировой войной.

Тяжелыми были годы кризиса и для американских фермеров. Чистый денежный доход фермерства упал с 17,1 млрд. долл. в 1947 г. до 12,9 млрд. долл. в 1950 г., или на 25%, а чистый средний доход на одну ферму в неизменных ценах сократился с 1946 по 1949 г. на 26%. Кризис в промышленности переплелся с острым кризисом перепроизводства в сельском хозяйстве.

Но циклический кризис 1948—1949 гг., несмотря на большую остроту противоречий воспроизводства, оказался все же сравнительно непродолжительным и неглубоким по абсолютным размерам падения промышленного производства. Некоторые отрасли промышленного производства сумели избежать кризиса. Это прежде всего относится к производству потребительских I товаров длительного пользования. К концу 1949 г., например, почти 60% автомобильного парка США составляли машины довоенных выпусков, т. е. не менее чем десятилетнего возраста. Таким образом, условия для кризиса перепроизводства в этой крупной отрасли промышленности еще не сложились.

Уровень промышленного производства был поддержан также вновь уве­личившимися государственными закупками, в том числе вооружения. Закупки федеральных властей в 1949 г. выросли на 10%, закупки штатов и муниципалитетов — на 14%.

Промышленный и сельскохозяйственный кризис в США дополнился тор­говым и валютным кризисом во, многих других капиталистических странах.

В целом экономическая обстановка в Западной Европе характеризова­лась незаконченностью процессов восстановления. Хотя индекс промышленного производства в большинстве этих стран уже превысил в 1949 г. уровень 1937 г., значительные вложения в строительство и реконструкцию продолжали стимулировать общий рост. Кроме того, процесс восстановления в Западной Германии (а также в Японии) в то время только начался. В 1948 г. западногерманская промышленность все еще выпускала продукции вдвое меньше довоенного уровня, а японская — почти втрое меньше. Промышленность этих стран не выступала на мировом рынке как конкурент других стран. Образо-

вался своеобразный «вакуум», который позволял США, Англии и Франции расширять свои внешние рынки.

Кризис 1951—1952 гг. в Западной Европе по времени совпал с новым промышленным подъемом в США и с периодом интенсивной милитаризации экономики ряда стран. Поэтому он не мог развернуться с большой силой. Но удивительно не то, что он был слабым, а что он вообще мог проявиться столь определенно в условиях бума в Америке и военного угара в Англии и Фран­ции. Следовательно, противоречия, лежавшие в основе его проявления, были достаточно острыми.

По своему характеру эти противоречия в определенной степени родственны тем, которые в США разрешились кризисом 1948—1949 гг. В обоих случаях силы предшествующего промышленного подъема были развязаны последствиями второй мировой войны, вызвавшими потребность в обновлении оборудования, в строительстве предприятий и жилищ. В обоих случаях с наибольшей силой обнаружилось перепроизводство товаров кратковремен­ного пользования, так как ни в США, ни тем более в Западной Европе спрос на товары длительного пользования не был удовлетворен. В обоих случаях развертыванию кризиса способствовали силы инфляции, урезавшие доходы основной массы населения.

По этим причинам мы можем рассматривать западноевропейский кризис 1951 — 1952 гг. как продолжение и дальнейшее разрешение противоречий ми­рового капиталистического воспроизводства, которые сложились в условиях первого послевоенного подъема.

История кризисов знает и более ранние примеры асинхронности цикла, т. с. значительного несовпадения во времени проявлений одного и того же мирового кризиса в разных странах. В середине 70- х годов кризис в Англии, главной стране тогдашнего капитализма, произошел лишь через пять лет после первой его волны, охватившей другие страны В начале нынешнего века кризис в США разразился лишь через три года по

центрах капитализма. События 1948 - 1952 гг. являются новым примером асинхронности мирового цикла.

Первое время после окончания кризиса 1948—1949 гг. частые

капиталовложения продолжали оставаться на низком уровне. Не исключено,

что застой в инвестициях продлился бы еще некоторое время, если бы не

резкий рост военных закупок правительства и введение системы налоговых

льгот при ускоренной амортизации.

В середине 1953 г. подъем был прерван новым кризисом, продолжавшимся до лета 1954 г. Однако кризис 1953—1954 гг. не был циклическим, так как сокращение капиталовложений было кратковременным и небольшим. Непо­средственной причиной кризиса было резкое сокращение военных заказов в связи с окончанием войны в Корее. Падение производства в 1953—1954 гг. было лишь промежуточным кризисом, после которого цикл, начатый кризи­сом 1948—1949 гг., вступает в свою завершающую стадию. Подъем возобно­вился, и в 1957 г. промышленное производство превысило уровень 1953 г. на 10%. Но темп подъема значительно уменьшился, и высшая его точка была достигнута фактически уже в конце 1956 г.

В других развитых капиталистических странах подъем шел с различной интенсивностью. Его главной основой была новая волна обновления основ­ного капитала. Страны с более быстрыми темпами роста к тому времени крайне отстали по структуре своей промышленности по сравнению с США. В ФРГ и Японии, например, еще фактически отсутствовало массовое произ­водство потребительских товаров длительного пользования, а в Японии не & было даже развитой металлургии. Во Франции и Италии вопиющим было отставание промышленности по уровню техники и концентрации производ­ства. Эти страны после восстановления довоенного уровня стояли перёд не­обходимостью создания ряда новых отраслей производства и основательного технического переоснащения старых отраслей.

Восстановительный период не решил также жилищной проблемы. В ФРГ, Италии и Японии, эта проблема была обострена бурным ростом городского населения. Массовое строительство жилищ, развернутое в 50-х годах, стало дополнительной основой быстрого подъема в этих странах.

В ходе циклического подъема постепенно накапливались предпосылки нового кризиса.

Экономический кризис 1957—1958 гг. начался в США. Медленное сокращение промышленного производства с осени 1957 г. перешло в более быстрое падение, продлившееся до лета 1958 г. Месячный индекс упал на 14%. Это был наиболее серьезный кризис в США после окончания мировой войны.

Кризис в США отличался широтой охвата различных сфер хозяйства и большой* длительностью в ряде ведущих отраслей производства.

Широта и сила кризиса 1957—1958 гг. по сравнению с предыдущими объ­яснялась тем, что завершение очередного тура обновления основного капи­тала промышленности, торговли и транспорта совпало с периодом острого перепроизводства в отраслях, выпускающих потребительские товары длитель­ного пользования. Поэтому кризис 1957—1958 гг., как и кризис 1948—1949 гг., был по своему характеру циклическим.

Промышленный кризис вызвал серьезные потрясения в финансово-кре­дитной сфере. В течение полутора лет падал курс акций на фондовой бирже. Из-за резкой пассивности платежного баланса отлив золота из США в 1958 г. составил 2,3 млрд. долл.

Вследствие свертывания производства работу потеряли в 1957—1958 гг. почти 1,9 млн. занятых в промышленности, строительстве и на транспорте. Среднемесячное число полностью безработных (официальные данные) воз­росло с 2,8 млн. в 1956 г. до 4,7 млн. в 1958 г. Реальный фонд заработной платы в обрабатывающей промышленности упал на 12%. Уменьшение денеж­ных и реальных доходов промышленных рабочих было в определенной степени компенсировано ростом занятости и доходов в непроизводственной сфе­ре, и том числе и в государственных учреждениях.

Уменьшение размеров годового промышленного производства или со­кращение темпов его роста было в то время характерно почти для всех стран развитого капитализма. Промышленный кризис в Канаде переплетался с кризисом в США. Месячным индекс производства резко упал в Японии. В Ан­глии кризис выразился в небольшом падении производства. Зато застой, последовавший за ним, был довольно длительным. В ФРГ на протяжении большей части 1957 г. наблюдался застой промышленного производства на уровне, достигнутом в начале года. Аналогичное положение было в Италии, где застой продолжался с начала 1957 г. до весны 1958 г.

Кризисные и застойные явления в промышленности Западной Европы в тот период нельзя считать механическим отражением американского кризиса. Кризис в США отрицательно отразился на положении экономически за­висимых от них стран западного полушария, но он не оказал прямого небла­гоприятного воздействия на западноевропейскую обстановку. Напротив, поставки западноевропейских товаров на американский рынок увеличились, что служило для промышленности Западной Европы некоторой отдушиной в условиях ухудшения общей ситуации на мировых рынках. Общее сокращение объема промышленного производства всего капиталистического мира было небольшим — только 2%. Но это не отражает глубины кризиса в важнейших отраслях тяжелой индустрии. Так, производство в металлургической промыш­ленности всех капиталистических стран, вместе взятых, в 1958 г. упало по сравнению с предыдущим годом на 13%, в угольной промышленности, металлообработке и машиностроении — на 6%. Сократилась также добыча нефти.

Мировой кризис выразился в падении цен на мировом рынке. Кризис мировой торговли больно ударил по развивающимся странам. Цены готовых промышленных изделий уменьшились в среднем лишь на 1%, а цены сырья — на 6%, в том числе текстильного — на 20%, хлопка — на 30%, цвет­ных металлов — на 10%.

Кризис не вызвал сокращения физического объема экспорта аграрно-сырьевых стран, но вследствие падения мировых цен снизилась его стоимость, а стало быть, и валютная выручка. Это вынудило правительства менее развитых стран принять меры по ограничению валютных расходов, и прежде всего сократить импорт. Сокращение импорта было проведено в значительной мере за счет промышленного оборудования, что привело к снижению капитальных вложений и промышленного строительства. Ухудшилось и состояние государ­ственных финансов этих стран.

В некоторых менее развитых капиталистических странах имело место и прямое перепроизводство в ряде отраслей, например, в текстильной промыш­ленности Индии, в оловянной промышленности Малайи и т. д. Падение цен на продукцию аграрно-сырьевых стран и трудности ее сбыта на мировых рынках продолжались до 1962 г. Кризис 1957—1958 гг. положил, таким образом, начало длительному сырьевому кризису на мировом рынке.

Влияние последствий кризиса 1957—1958 гг. в США и Западной Европе можно проследить вплоть до 1962 г. Оживление, наступившее в американской промышленности с лета 1958 г., было непродолжительным и слабым. С января 1960 г. началось медленное сокращение производства. Но кризис 1960—1961 гг. не мог быть особенно сильным, так как ему не предшествовал циклический подъем. Более острыми, чем в 1957—1958 гг., были на сей раз Проявления кризиса в валютной и кредитно-финансовой сферах. Утечка золо­та, начавшаяся в США во время кризиса 1957—1958 гг., приняла во второй половине 1960 г. катастрофические размеры. Промышленный кризис совпал с острым валютным кризисом. Наблюдалось паническое «бегство от доллара», т. е. массовая продажа долларов в обмен на золото в целях тезаврации (пре­вращения в сокровища).

Вспышка кризиса в кредитной сфере произошла позднее. В мае - июне 1962 г. на всех главных биржах капиталистических стран разыгралась самая крупная паника после 1929—1933 гг. Она носила поистине мировой характер, "За полгода (с декабря 1960 —января 1961 г. по май - июнь 1962 г.) курсы

акций промышленных компаний упали в Нью-Йорке на 20%, в Лондоне -

более чем на 10%, в ФРГ — более чем на 20%. Пострадали также биржи Франции, Италии, Японии.

Новый цикл капиталистической экономики, открытый мировым кризисом 1957—1958 гг., несмотря на относительную синхронность этого кризиса в различных странах, отличается не меньшей неравномерностью, чем предыдущий цикл. Для США и Канады на сей раз характерны весьма слабая интенсивность роста производства в начальной стадии цикла, вплоть до 1962 г., и очень значительная его интенсивность после этого, тогда как в других стра­нах развитого капитализма быстрый подъем вначале сменился периодом более низких темпов.

Главной причиной запоздания в развертывании подъема в США, кроме длительного застоя в производстве автомобилей и ряда других потребитель­ских товаров длительного пользования, служил продолжительный спад капиталовложений. Новый цикл обновления основного капитала начался лишь че­рез несколько лет после кризиса 1957—1958 гг.

Новый подъем капиталовложений начался лишь после того, как правительством США в 1962 г. была расширена система налоговых льгот при уско­ренной амортизации и введена дополнительная льгота для компаний, вкла­дывающих средства в новую технику. В 1964 г. была снижена также ставка обложения налогом прибыли корпораций. Эти меры, несомненно, способствовали подъему и придали ему более бурный, подчас лихорадочный характер. Но главную роль сыграл сам факт предшествующего длительного застоя, который создал материальные предпосылки для нового подъема.

Прерывистая динамика характерна и для индекса промышленного про­изводства Англии.

Частое повторение застойных периодов в развитии английской экономики в значительной мере объясняется ослаблением позиций британского империа­лизма на мировой арене. Обострилось противоречие между потребностью I в коренной технической реконструкции промышленности и попытками сохра­нить положение Лондона как второго в капиталистическом мире международного банковского центра. Рост экспорта вследствие относительно слабой конкурентоспособности Англии на мировых рынках не поспевает за ростом импорта. Начинается сокращение золотовалютных резервов. На извест­ном этапе правительство вмешивается, принимая меры по ограничению про­даж в кредит потребительских товаров, урезанию кредитных возможностей финансирования капиталовложений, вводит ограничения импорта, создает давление на заработную плату рабочих и служащих, объявляя ее рост глав­ной угрозой безопасности фунта.

Неравномерно развертывался новый циклический подъем также во Фран­ции, Италии, Японии и ФРГ.

Неравномерность этого подъема вызвала и неравномерное созревание предпосылок нового кризиса в капиталистических странах. Раньше всех на сей раз в полосу кризиса перепроизводства была втянута Италия. В 1964 г. здесь произошло резкое сокращение продукции металлургической, машино­строительной, резиновой, бумажной, легкой промышленности. Капиталовложения в народное хозяйство, несмотря на некоторый рост государственных 1 инвестиций, сократились на 20%, причем падение продолжалось и в 1965 г. | Кризис сопровождался острыми валютными трудностями и государственными ограничениями внутреннего потребления, кредита.

В конце 1964 г. и на протяжении 1965 г. развернулся кризис в Японии. Стали сокращаться капиталовложения. Сбыт на внутреннем рынке резко упал. Волна банкротств охватила не только многочисленные мелкие предприятия, составляющие значительную часть японской промышленности, но и крупные концерны, пользующиеся поддержкой банков. Фондовая биржа находилась в состоянии длительной депрессии, из которой ее не смогли вывести чрезвычай­ные мероприятия правительства и центрального банка по скупке акций круп­нейших монополий. Лишь благодаря высокой конъюнктуре на внешних рын­ках, Италии и Японии удалось избежать более серьезных потрясений.

В течение 1964 г. и большей части 1965 г. экономический застой наблю­дался также и во Франции.

В конце 1965 г. и начале 1966 г. Италия, Франция и Япония уже вышли из состояния застоя или кризиса, но зато с середины 1965 г. в эту полосу попали Англия, ФРГ, Австрия, Швеция.

Застойные явления в экономике ФРГ стали развиваться с весны 1965 г., когда рост месячного индекса промышленного производства резко замедлил­ся. Застой оказался затяжным и со второй половины 1966 г. перешел в кри­зис. За 1966 г. промышленное производство возросло лишь на 1,3%, а в первой половине 1967 г. упало на 6%. Добыча угля сократилась на 12%, выпуск станков — на 16%, автомобилей — на 21%, телевизоров — на 28%. Некото­рые крупные концерны оказались перед угрозой банкротства. Повышение на­логов, предпринятое правительством в конце 1966 г. и вызванное крупным дефицитом государственного бюджета, способствовало спаду экономики. До недавнего прошлого расходы на военные приготовления в ФРГ были неве­лики. А теперь Бонн расходует на военные цели почти 30% государственного бюджета. Кризис государственных финансов превратился в острую экономи­ческую и политическую проблему. Экономический кризис 1966—1967 гг. в ФРГ — наиболее острый в этой стране за весь послевоенный период.

Кризис в Англии и ФРГ отразился на экономике ряда других западно-европейских стран. Это прежде всего коснулось таких стран, как Швеция и Австрия, которые в большой степени зависят от экспорта в крупные страны. В 1967 г. признаки нового застоя проявились в промышленности Франции. Опасаясь, что страна окажется втянутой в полосу нового кризиса, француз­ское правительство приняло некоторые меры по стимулированию деловой активности: снизило налоги на фирмы, увеличило государственные ассигно­вания на строительство жилищ, дорог и средств связи, выделило дополни­тельные средства на кредитование частной промышленности.

Позже других стран циклический подъем стал завершаться в США. Уже в 1966 г. впервые за длительное время стал падать выпуск легковых автомо­билей— один из главных показателей экономической конъюнктуры США. К концу 1966 г. резко замедлился рост частных капиталовложений, а со второй половины 1967 г. они стали сокращаться. Однако на общую конъюнктуру в стране растущее влияние стал оказывать рост военных расходов в связи с американской агрессией во Вьетнаме. Военное производство начало резко увеличиваться с середины 1965 г. и во второй половине 1966 г. стало главной Опорой затухавшего промышленного подъема. В дальнейшем рост военных заказов противодействовал наметившемуся сокращению продукции гражданских отраслей промышленности. Вместе с тем рост военных расходов редко усилил инфляционные процессы. Несмотря на повышение денежной заработ­ной платы, ее реальная величина стала сокращаться. Правительство пошло на новое увеличение налогов. Это ударило по производству потребительских товаров. За 1967 г. прирост продукции составил менее 1%.

1967—1968 гг. ознаменовались также острым кризисом в валютно-финансовой сфере. В ноябре 1967 г. было объявлено о девальвации фунта стерлингов, а в январе 1968 г. — о введении ряда валютных ограничений в США. Уси­лилась утечка золота из США. На повестку дня вновь выдвинулся вопрос /о неминуемой девальвации доллара (см. главу 49).

Рассмотренный выше ход капиталистического воспроизвод­ства позволяет сделать ряд выводов:

а) Циклический характер капиталистического воспроизвод­ства сохранился.

б) Периодичность мировых кризисов по-прежнему составля­ет 8—11 лет.

в) В ряде случаев отмечается асинхронность мирового цик­ла, т. е. неравномерность во времени вызревания развертывания кризиса в отдельных странах и районах. Из трех послевоенных кризисных потрясений два происходили асинхронно.

г) Кризисы перепроизводства стали менее глубокими и продолжительными, чем в 20-х и 30-х гг. XX в. По размерам падения промышленного производства они больше напоминают кризисы XIX в., чем кризисы первой половины XX в.

д) Существенное отличие от всех предыдущих кризисов за­ключается в отсутствии крупных потрясений в банковской сфе­ре. Денежно-кредитные кризисы в большей степени затраги­вают теперь область международных расчетов и валютных опе­раций. Биржевые кризисы имеют место, но не всегда совпадают по времени с кризисами в промышленности.

Однако описание конкретного хода воспроизводства не да­ет еще полного представления о характере современного капиталистического воспроизводства. Необходимо рассмотреть глу­бинные изменения капиталистического воспроизводства и цик­ла. Без такого анализа останутся непонятными происходящие изменения в динамике производства, не будут ясными и пер­спективы развития экономики капитализма.

§ 2- Факторы, изменяющие форму движения

капиталистического воспроизводства

на современном этапе

По сути учения Маркса форма движения капиталистического воспроизводства постоянно меняется. Для этапа становления капитализма были характерны частичные, изолированные, нерегулярные кризисы перепроизводства. С завершением промышленной революции и созданием подлинно мирового рынка кризисы перепроизводства стали общими мировыми, перио­дически повторяющимися. Переход от свободной конкурен­ции к монополистической стадии капитализма и эпоха общего кризиса вызвали новые изменения в движении воспроизвод­ства.

Картина циклического движения может меняться под влия­нием различных факторов. Некоторые из них имеют весьма кратковременное действие, определяя специфику развития в пределах данного цикла; другие — более длительное воздей­ствие, распространяющееся за пределы одного цикла, но все же ограниченное рамками сравнительно небольшого историчес­кого отрезка времени, например двумя десятилетиями; и нако­нец, существуют факторы постоянного, структурного харак­тера для капиталистической системы, роль которых с годами и десятилетиями возрастает.

Наиболее серьезным фактором относительно кратковремен­ного характера была вторая мировая война и ее прямые последствия в виде разрушений производительных сил, обста­новки товарного голода, интенсивного износа производст­венных мощностей гражданской промышленности. Но хотя воздействие второй мировой войны на воспроизводство было более сильным и более длительным, чем влияние первой миро­вой войны, все же оно было исчерпано в ходе первого послево­енного десятилетия, т. е. к кризису 1957—1958 гг.

Более длительным был развернувшийся уже в 50-х годах, но продолжавшийся и в первой половине 60-х годов в ряде стран Западной Европы и в Японии процесс создания отраслей промышленности, которые ранее отсутствовали в этих стра­нах, отставших в своем развитии от США. Но очевидно, каким бы сильным ни было воздействие этого фактора, оно ограни­чено во времени, и, как ясно из анализа событий последних лет, по мере приближения к американской промышленной структуре (с учетом специфических различий) оно постепенно также ис­черпывается.

Капиталистическая экономика подвергается влиянию и иных процессов, роль которых не только не уменьшается, но, напро­тив, возрастает. Речь идет о группе факторов, в которых выра­жается долговременное воздействие общего кризиса капитализ­ма: противоречие между двумя социально-экономическими си­стемами, распад колониальной системы империализма, рост государственно-монополистического капитализма, противоречия современной научно-технической революции, рост классовой борьбы пролетариата в странах капитала. Каждый из этих про­цессов оказал и оказывает глубокое влияние на изменение самого механизма капиталистического цикла.

Мировой социализм и капиталистический цикл.

После первой мировой войны и победы социализм вой социалистической революции началась и капиталистический полоса революционного крушения капитализма, усилившаяся после второй миро­вой войны. Капитализм перерос в государственно-монополисти­ческий капитализм. Все это создало принципиально новую об­становку, которая постепенно вносит все большие поправки в механизм воспроизводства и цикла.

Внешние условия, в которых осуществляется современное капиталистическое воспроизводство, изменились. Территориаль­ные границы сферы действия законов цикла резко сужаются. На капиталистические страны сейчас приходится немногим бо­лее 60% мирового промышленного производства, тогда как в 1929 г. —свыше 90%.

Противоречие между социализмом и империализмом, являю­щееся главным, определяющим противоречием нашей эпохи, влияет на капиталистическую экономику через разные каналы. Мировой социализм оказывает на капиталистическую экономику некоторое влияние через сферу международной торговли. По оно не является решающим для хода капиталистическою воспроизводства. Торговля между двумя системами, па которую приходится около 4—5% мирового товарооборота, пока только и некоторые периоды, в отдельных отраслях и на отдельных рамках играет существенную роль в определении конъюнктуры.

Главное воздействие борьбы двух систем на капиталисти­ческий цикл прослеживается по другим каналам. Не секрет, что гонка вооружений в США и в ряде других стран была начата империализмом с целью подготовки войны против мирового со­циализма. Несомненно, что милитаризация экономики внесла значительные изменения в механизм воспроизводства, нарушила нормальное проявление циклических процессов.

Все более важным фактором, влияющим на цикл, становит­ся экономическое соревнование двух систем. Еще в начале 50-х входов ведущие буржуазные экономисты США обосновывали не­обходимость антициклических правительственных мероприятий Потребностями борьбы с растущим влиянием социализма. В конце 50-х и начале 60-х годов наряду с расширением антицикли­ческих мероприятий официальной доктриной монополистической буржуазии США стала государственная программа стимулирования темпов экономического роста. Эта программа осуще­ствляется ею вполне сознательно как попытка предотвратить 'поражение в соревновании с социализмом. Поддержание высо­ких темпов — в интересах борьбы против социализма — является теперь также официальным лозунгом правящих кругов ФРГ (соревнование с ГДР), Японии и т. д.

Рост мирового социализма объективно способствовал и успехам рабочего движения в странах капитала, создав вместе с другими факторами принципиально новое соотношение классовых сил. Это обстоятельство стало одним из определяющих моментов экономической обстановки в капиталистических странах.

Развитие противоречия между социализмом и империализмом— главного противоречия нашей эпохи — вызвало рост классовой солидарности империалистов различных стран. Это не могло устранить ни неравномерности развития капитализма, ни межимпериалистических противоречий, но способство­вало видоизменению циклических процессов. Одним из прояв­лений такой классовой солидарности являются многомиллиард­ные суммы, затраченные американским империализмом в порядке так называемых безвозмездных субсидий на военную и экономическую поддержку капитализма в Западной Европе и Японии, тогда как после первой мировой войны главной формой подобной помощи были займы. Кризис 1929—1933 гг. в немалой мере был усилен крахом международной кредитной надстройки. Империалисты учли опыт прошлого. Создание международного механизма взаимной поддержки в валютной области является другим выражением названной тенденции.

Очевидно, что при отсутствии такого рода классовой солидарности монополистической буржуазии размах экономических кризисов в отдельных странах и масштабы их влияния на эко­номику других стран, на международную торговлю были бы значительно большими.

Крах колониальной системы и цикл..

Образование многочисленных политически самостоятельных государств на месте бывших империй внесло ряд новых моментов в механизм капиталистического цикла. В прошлом колониальная периферия, в которой отсутствовала сколь­ко-нибудь развитая индустрия, являлась сферой пассивного отражения цикла в метрополиях. Постепенно в некоторых колониях возникли очаги индустрии, представляющие отчасти сырь­евое дополнение, отчасти промышленную конкуренцию для экономики метрополий. Циклические взаимосвязи усложнились, но периферия империализма стала лишь острее переживать мировые кризисы, эпицентрами которых были империалистические державы.

Политическое освобождение стран, экономику которых определяют капиталистические отношения, существенно не изменило характер их экономических взаимоотношений с империалистическими государствами. Около 15% современного оборота мировой капиталистической торговли приходится на товарный обмен между промышленно развитыми и аграрно-сырьевыми странами. Более ²/₃ экспорта экономически слаборазвитых стран идет в империалистические страны, а от 20 до 25% экспорта последних — в бывшие колонии. Таким образом, при прочих равных условиях экономика развивающихся стран по-прежнему зависит от хода воспроизводства в главных капиталистических странах значительно большей мере, чем экономика в последних — от хода развития в бывших колониях. Как и прежде, экономически слаборазвитые капиталистические страны главным образом воспринимают циклические колебания, рождаемые про­мышленностью развитых капиталистических стран, нежели ак­тивно способствуют их возникновению.

И все же аграрно-сырьевые страны в последние десяти­летия оказали существенное влияние на циклическое разви­тие бывших метрополий. Размеры промышленного строительства, осуществляемого во многих из этих стран при поддерж­ке государства, закупки ими в развитых странах оборудова­ния значительно возросли по сравнению с периодом до второй | мировой войны. В 50-х годах около 40% промышленного обору­дования, экспортируемого империалистическими странами, направлялось на бывшую колониальную периферию. Политика индустриализации, создавая дополнительный спрос на продукцию тяжелой индустрии, в известной мере поддерживает экономику развитых стран. Это новый фактор движения капиталистичес­кого цикла, которого не было раньше. Как показало последнее десятилетие, он способен усиливать интенсивность промышленного подъема в развитых странах. Вместе с тем он же окидывается фактором неустойчивости для промышленности развитых стран, так как закупки оборудования экономически слаборазвитыми странами подвержены значительным колебаниям. В отличие от спроса на оборудование в промышленно развитых странах эти колебания вызваны не столько циклическим движением основного капитала в бывших колониях, которое мо­жет играть здесь пока лишь второстепенную роль, сколько внезапным, вынужденным сокращением импорта из-за уменьше­ния экспорта и нехватки валюты.

Монополистическое регулирование и цикличность капиталистического производства .

До 20-х, а в большинстве случаев и до 40-х годов нашего века организация и планомерность на отдельных предприятиях, противостоящая анархии капиталистического производства в масштабах всего общества,

еще не распространялась в полном виде на монополистические объединения.

После второй мировой войны, особенно с середины 50-х годов, внедрение электронно-вычислительной техники сделало возможным долгосрочное внутрифирменное планирование. Учет рынка был усовершенствован настолько, что оперативное при­способление производства к колебаниям спроса впервые стало реальностью монополистического капитализма.

С точки зрения механизма цикла эти изменения имели огромные последствия. Усовершенствование учета колебаний спроса, применение новой вычислительной техники для регули­рования складских запасов и т. д. привели к значительному сокращению, а подчас и ликвидации фазы скрытого перепроизводства, к резкому ослаблению фактора внезапности в раз­вертывании кризиса.

Главным результатом подобных изменений было сокращение размеров товарного перепроизводства. Кризис —в том, что касается монополистического сектора, — проявляется сейчас в меньшей степени как перепроизводство товарного капитала и в большей степени — как перепроизводство производи­тельного, в первую очередь основного, капитала.

Возможности монополистического регулирования тем боль­ше, чем выше степень монополизации производства. Но ни, в одной капиталистической стране монополии не охватывают всего производства. Немонополизированный сектор остается одним из серьезных источников общего товарного перепроизводства.

Точно так же реальностью является соперничество внутри монополистического сектора. Хотя монополии, как прави­ло, придерживаются условий так называемой внеценовой конкуренции, существуют, во-первых, многочисленные отступления от этой практики, особенно в периоды плохой конъюнктуры и, во-вторых, соперничество развертывается за повышение доли на рынке, что нередко делает отдельные монополии или отрасль в целом жертвой товарного перепроизводства.

Наибольшую остроту сохраняет конкуренция на мировых рынках. В этой сфере, с трудом поддающейся монополисти­ческому регулированию, «война всех против всех» по-преж­нему находит свое высшее выражение. Как бы ни росла степень монополизации мировых капиталистических рынков, острая конкуренция остается здесь решающим фактором. Националь­ное монополистическое регулирование, в каких бы формах оно ни выражалось, никогда не может полностью учесть преврат­ностей этой конкуренции, а в ряде случаев само содействует ее усилению. Монополии имеют большие возможности быст­рого увеличения производства, когда создаются благоприятные условия для вторжения на рынки других стран. Но именно это средство ведет к быстрому переполнению рынка, так как уси­лившаяся экспансия вызывает отпор монополий страны, под­вергшейся такой экспансии. Осуществляемые в масштабах целых стран координированные усилия по форсированию экспорта.! заключают в себе серьезные опасности для общемировой конъюнктуры.

Одним из результатов регулирующей деятельности монополий является стабилизация извлекаемых прибылей, увеличение финансовых ресурсов монополии и тенденция к меньшему использованию ресурсов кредитной системы. Тем самым монополии получают в годы кризисов довольно широкие возмож­ности для маневра, сокращения производства, поддержания сравнительно I высокого уровня инвестиций и т. д.

Вмешательство финансовой олигархии нередко приводит к тому, что бан­кротство крупных компаний не принимает ныне катастрофических форм и пресекается путем реорганизации, передачи контроля и т. д. Так случилось автомобильным концерном «Крайслер» в 1960—1961 гг., приблизительно в то же время — с военно-промышленным концерном «Дженерал дайнэмикс», впавшим в финансовый кризис при переходе на производство реактивных самолетов, с авиатранспортной монополией «Транс уорлд эйрлайнз». Банкротства крупных фирм все еще возможны, но они стали более редким явлением, что, конечно, влияет на ход кризиса, делая его менее глубоким и резким.

Государственно- монополистическое регулирование и цикл.

Влияние государственно-монополистического капитализма на цикл является продолжением влияния монополистического обобществления, помноженного на соединенную с силой монополий силу государства. Это создает качественно новый момент для циклического движения. Сосредоточивая в своих руках значительную часть капиталовложений и воздействуя на частные инвестиции инструментами налоговой и кредитной политики, государство вторгается «святая святых» цикла, видоизменяя динамику обновления основного капитала. Закупая значительную часть конечного продукта и выступая как крупнейший наниматель рабочей силы, государство существенно преобразует условия реализации совокупного продукта общества. В странах развитого капитализма нет фактически ни одного воспроизводственного процесса, который не опосредствовался бы государством в тех или иных ключевых точках.

Государственно-монополистический капитализм ведет к зна­чительному расширению работы капиталистических предприя­тий по заказу, иногда долговременным контрактам. Удельный вес работы на неизвестный рынок, которая характерна для капитализма свободной конкуренции и которая не может быть устранена полностью, существенно и прогрессирующе сокра­щается. Это означает, что при сохранении и усилении капита­листической эксплуатации, при абсолютном преобладании част­ной собственности на средства производства господство сво­бодных рыночных отношений перестает быть всеобщим, сти­хия рынка переплетается с сознательно осуществляемым государственно-монополистическим регулированием.

Существенные коррективы в механизм цикла вносит уже сам факт расширения экономических функций государства. Перво­начально такое расширение не имело целью сознательное воз­действие на процесс общественного воспроизводства в целом. Например, рост военных расходов государства и превращение их в более или менее постоянный элемент экономики мирного времени не были вызваны непосредственно нуждами воспроиз­водства. Некоторые экономические функции государство взяло на себя в качестве уступки рабочему классу, фермерству, мел­кому предпринимательству. Наконец, в ряде случаев государ­ство было призвано разрешить частные проблемы отдельных сфер экономики, находившихся в наиболее плачевном состоя­нии (реформа банковского дела, национализация отраслей, создание за государственный счет отраслей, "непривлекательных"для частного капитала, и т. д.).

Уже в этих условиях более или менее стихийного развития государственно-монополистического капитализма, происходит значительный рост государственных расходов и доходов, появляется необходимость в централизованном руководстве национализированными предприятиями, расширяется механизм регулирования кредита, происходят глубокие изменения в сфере денежного обращения.

Позже стала применяться сознательно формулируемая антициклическая политика, находящая отражение в серии специальных мероприятий. В США такая политика появилась лишь в первой половине 60-х годов и выразилась в налоговом стимулировании капиталовложений, снижении уровня обложения личных доходов, в манипуляциях косвенными налогами и т. В некоторых западноевропейских странах, например в Австрии, антициклическая политика имеет более длительную историю.

Наконец, отдельные империалистические страны перешли к государственному программированию, предполагающему целенаправленную политику поддержания высоких темпов роста экономики посредством сложной системы государственных рычагов. В некоторых случаях в механизм государственного программирования вплетается антициклическая политика, но органическое соединение их, по-видимому, не может быть полностью осуществлено, так как сдерживание темпов роста в условиях циклического подъема противоречит общим целям программирования.

По своим последствиям для цикла все три указанных варианта государственно-монополистического регулирования отличаются друг от друга. Во всех случаях такое регулирование способствует известному выравниванию циклического движения воспроизводства, прежде всего ослаблению стихийного механизма развертывания кризиса, уменьшению размеров скрыт того, а затем и явного перепроизводства. Однако в первом случае такое регулирование тащится в хвосте у цикла, антициклические мероприятия принимаются в порядке последующей корректировки циклических явлений. Циклическое движение воспроизводства остается при этом достаточно четко выраженным.

Во втором случае государственные мероприятия по корректировке цикла чаще всего проводятся до наступления соответствующих поворотов в его движении. Перепроизводство в таких случаях наступает, несмотря на антициклические мероприятия, принимая характер длительного общего застоя производства либо его кратковременного и не очень сильного падения, либо частичных кризисов, охватывающих поочередно различные группы отраслей.

Наконец, в третьем случае стихийный циклический механизм проявляется лишь в более или менее резких колебаниях темпов прироста продукции. Однако, как показывает практика последних лет, такое сравнительно благополучное развитие неизбежно прерывается «дефляционными» кризисами или застоями, искусственно вызванными государством и монополиями для Наступления на рабочий класс. Такие кризисы самым тесным образом переплетаются с классовой борьбой.

Изменения динамики цикла,

порожденные условиями научно-технической революции

Ускорение темпов научного и технического прогресса в странах развитого капитализма — один из важнейших фактов экономической жизни последних десятилетий. Капитализму свободной конкуренции и в значительной мере начальному периоду

политического капитализма соответствует такая стадия крупной машинной индустрии, при которой состав промышленной продукции сравнительно несложен и подавляющая ее масса приходится на ограниченное число отраслей. Перепроизводство в нескольких из них означало кризис в масштабах всей экономики. По мере развития новых отраслей производства удельный вес старых, традиционных , существенно сократился. Они еще остаются очагами перепроизводства,, однако возникновение в них кризиса не всегда означает кризис промышленности в целом. Более или менее широкий круг новых отраслей не только не подвержен кризису, но и процветает в этот период, строя свое благополучие на кризисе старых отраслей и порой даже вызывая его.

Новые отрасли, появившиеся в последние десятилетия, в зависимости от характера их участия в циклическом процессе можно разделить на три типа. Прежде всего это отрасли, подверженные острым циклическим колебаниям и в свою очередь порождающие и усиливающие их (производство автомобилей, бытовой электроаппаратуры, часть машиностроения для нужд промышленности). Это, далее, отрасли, вызванные проявлением государственного рынка и ориентирующиеся главным образом на него (военная промышленность). Наконец, это такие отрасли которые по характеру своей продукции выступают прямыми конкурентами старых отраслей и развиваются, оттесняя их (химия, синтетические волокна, электроэнергетика, газ, отчасти нефть и нефтепродукты)..

Первая группа отраслей вписывается в общую циклическую картину тину после того, как пройден достаточно длительный этап

первоначального насыщения рынка. Вторая группа проявляет

большую сопротивляемость циклу и относительную независимость от него. Третья группа наносит в период кризиса дополнительный удар старым отраслям, но сама во многих случаях выглядит сравнительно благополучно, продолжая развиваться довольно высокими темпами.

Ныне в любой капиталистической стране всегда имеются отрасли, развивающиеся быстро, и отрасли, где медленное развитие сменяется хроническим застоем и кризисом. Например, развитие производства синтетических волокон определяет отставание хлопчатобумажной, шерстяной и шелковой промышленности; рост производства нефти, газа и электроэнергии сковывает развитие угольной промышленности; производство новых металлов и конструкционных материалов лишает потенциальных рынков традиционные отрасли металлургии и стройматериалов; развитие автодорожного, авиационного и трубопроводного транспорта обрекло на застой такие старые транспортные отрасли, как железные дороги и речное судоходство.

Другой особенностью новых отраслей является постоянный переход к новейшим видам продукции, рождающий новые потребности и повышенный спрос. Это делает их менее податливыми по отношению к кризису. В период научно-технической революции число новых отраслей и видов продукции постоянно растет. Потому картина развития кризиса перепроизводства неизбежно становится более пестрой, чем раньше.

С ростом удельного веса новых отраслей связано массовое производство потребительских товаров длительного пользования. Роль, выполняемая потребительской продукцией длительного пользования в сфере потребления, сравнима с ролью основного капитала в производстве. Товары такого рода теряют свою стоимость по мере износа, но продолжают служить в полную меру до момента, когда требуется замена их новыми, аналогичными товарами. Таким образом, здесь так же, как в сфере основного капитала, возможны и неизбежны при капитализме стихийные волны массового обновления, следующие за очередным кризисом, а также периоды внезапного и массового затоваривания из-за относительной перенасыщенности домашнего хозяйства его «основными» фондами.

Отрасли, выпускающие потребительские товары длительного пользования, черпают необходимые им сырье и материалы основном там же, где и отрасли, производящие орудия производства. Поэтому на определенном уровне массового производства таких товаров неизбежно усиливается неустойчивость и подверженность циклическим колебаниям промышленности и строительства в целом.

Процессы обновления фондов домашнего хозяйства и основного капитала промышленности не всегда совпадают во времени. Связанное с ростом государственно-монополистического капитализма сглаживание циклических колебаний, служивших исходным моментом для одновременного обновления в обеих сферах, делает такое несовпадение более частым явлением, что в свою очередь модифицирует картину общего циклического движения.

Научно-техническая революция внесла много новых моментов и в циклическое движение основного капитала промышленности.

В прежнее время новое промышленное строительство всегда охватывало только часть, причем меньшую часть, промыш­ленности. Ныне сроки обновления оборудования вследствие усиленного морального износа заметно снижаются. Сократилось время строительства и освоения новых предприятий, равно как выполнения заказов на оборудование и его установку Старое оборудование, как правило, заменяется новыми образ­цами машин, значительно более эффективными. Смена моделей многих потребительских и производственных товаров, постоян­ное внедрение в производство новой продукции, требуют ежегодно, в том числе и в годы кризисов, больших капитальных вложений. Моральный износ, как правило, заранее учитывает­ся монополиями в виде завышенных норм амортизационных от­числений.

Поскольку масштабы перепроизводство товаров сократились и кризисы не сопровождаются всеобщей революцией цен, стимулы к очередному обновлению основного капитала должны были бы ослабнуть, так как моральное старение выявилось бы недостаточно. В действительности даже при неизменных или слегка снижающихся рыночных ценах ускоренное моральное старение вызывается высокой эффективностью технического прогресса . В результате сокращается не только фаза кризиса , но и фаза депрессии.

Снижение капиталоемкости и продукции в последние десятилетия перекрывается более интенсивным обновлением основного капитала. Поясним это

условным примером. Если машина функционирует в течении всего срока своей физической годности, например 15 лет, участвуя в создании продукта, равного ей по стоимости, то соотношение между продукцией и капиталом составит 15: 1. Если же она будет через 7 лет заменена новой машиной, вдвое производительнее, то за 15 лет будет создано 23 единицы продукции вместо 15, но так как общая стоимость капитала, использованного за это время, удвоится, то соотношение между капиталом и продукцией сократится до 11,5: 1.

В самом деле, при значительно возросшей капиталоотдаче доля валовых капиталовложений в конечном продукте США почти не изменилась в 1957 г. по сравнению с 1929 г. Между тем более интенсивное обновление основного капитала в послевоенных циклах доказывается существенным по сравнению с прежними временами сокращением среднего срока его службы и его воз­растного состава.

Основа для циклического подъема создается несмотря на значительное и, может быть, даже нарастающее перенакопление основного капитала. Последнее может существовать в двоякой форме: в виде незагруженного старого оборудования, сохраняемого в качестве резерва, и в виде недогруженного нового оборудования, технически вполне конкурентоспособного.

Первый вид перенакопления, сохраняясь в течение некото­рого времени, в конце концов сам себя исчерпывает: оборудование окончательно списывается и перестает существовать. Насильственная его ликвидация не представляет большой опасности для его владельцев, так как оно уже амортизировано.

Второй вид перенакопления более опасен, ибо понос oоборудование еще должно себя окупить. До тех пор, пока второй вид остается главной формой перенакопления, последнее не дает развернуться силам нового циклического подъема. Но если повышенные нормы амортизации позволят со временем прев­ратить его в первый вид перенакопления, силы подъема будут развязаны и без глубокого кризиса.

Значительно сложнее дело обстоит в отношении пассив­ных элементов основного капитала, т. е. зданий и сооружений. Только там, где есть физическая потребность в создании новых предприятий, промышленное строительство поддерживается на высоком уровне. Если же рост производственных мощностей может быть достигнут установкой нового оборудования или более рациональным его размещением в уже существующих зданиях, объем строительства остается низким и не служит серьезной основой циклического роста. Так, в США за весь послевоенный период было лишь три года (1946, 1956 и 1957), когда физический объем промышленного строительства превы­сил уровень, достигнутый в 1929 г.

В отличие от этого в Западной Европе и Японии необхо­димость в создании новых отраслей производства определила высокий уровень промышленного строительства.

Развитие производственной сферы и цикл.

Одним из важных структурных сдвигов в капиталистическом воспроизводстве явля­ется увеличившаяся и в известной мере новая роль непроизводственной сферы. Поскольку роль государства уже рассмотрена выше, здесь речь будет идти прежде всего о роли частной непроизводственной сферы.

Ее влияние как фактора изменения цикла не представ­ляется первостепенным. Частная непроизводственная сфера уже в 1929—1930 гг. составляла значительную часть валового национального продукта США и Англии, что не ослабило, однако, экономического кризиса того времени. Точно так же, как производственная, она испытала тогда на себе удары кризиса и не оказалась сколько-нибудь заметным амортизатором.

Особенность частной непроизводственной сферы состоит в том, что применяемые в ней средства труда и эксплуатируемая рабочая сила, не участвуя в создании новых материальных продуктов, тем самым не являются источниками товарного перепроизводства, хотя и могут способствовать либо препятствовать его возникновению. Вместе с тем непроизводственная сфера стала ныне важным потребителем продукции обоих подразделений общественного производства.

Рост непроизводственной сферы имеет свои специфические причины, но она сама является в определенной степени порождением и дополнением материального производства. (Так, массовое производство автомобилей и других товаров длительного пользования потребовало значительного расширения торговой пум, занятой их сбытом, обслуживанием и т. д.) В этом смысле ее количественный рост способствует некоторому сглаживанию циклического разбития. Вопрос заключается в степени этого воздействия.

В послевоенные годы в США различные отрасли непроиз­водственной сферы по-разному вели себя в периоды кризисов. В 1957—1958 гг. общим итогом был прирост занятости в. непро­изводственной сфере, который, далеко не компенсируя падение занятости в сфере материального производства, все же противодействовал увеличению безработицы.

Известно, что в начале кризиса перепроизводства, даже если и сокращаются продажи товаров длительного пользования, число их, находящееся в собственности потребителей, первое вре­мя продолжает расти, потребность в обслуживании и ремонте автомобилей и бытовой техники увеличивается. Если кризис непродолжителен, сфера услуг оказывается как бы вне кризиса и создается иллюзия, будто она вообще к нему невосприимчива..

Тенденция к сокращению роли промышленных капиталовложений наряду с ростом вложений и непроизводственную сферу и государственных капиталовложении существенно изменила общую динамику инвестиций. Для общего хода послевоенных циклов эти изменения имеют принципиальное значение.

В 1957 г. в США на. долю промышленности и транспорта приходилось лишь 34%, а в 1964 г.— 29%. общей суммы валовых капиталовложений в народное хозяйство. Жилищное и прочее частное строительство объектов непроизводственного назначения достигло соответственно 30 и 31%, превысив долю промышленных вложений. Удельный вес государственного строи­тельства составил в указанные годы соответственно 19 и 20%.

Государственное строительство в годы кризисов увеличивается, существенно ослабляя силу спада. Отливы жилищного строительства далеко не всегда совпадают по времени с падением промышленных инвестиций. В ре­зультате общий объем капиталовложений сокращается незначительно, под­держивая спрос на продукцию многих отраслей тяжелой промышленности. Так, в 1957—1958 гг. падение производственных инвестиций в США составило 22%, сокращение вложений в сфере услуг и торговле —6%, а жилищное строительство выросло на 6%, прочее строительство непроизводственных объ­ектов— на 14%, государственное строительство — на 10%. Сокращение вало­вых капиталовложений в экономику измерялось поэтому лишь 5%.

После кризиса 1957—1958 гг. застой промышленных инвестиций продолжался несколько лет. В 1963 г. они все еще не достигли уровня 1957 г. Однако за то же время вложения сферы торговли и услуг возросли на 33%» объем жилищного строительства — на 36%, государственное строительство — а 42%. Как видно, это не циклический подъем классического типа, вызванный массовым обновлением основного капитала промышленности.

Лишь в 1964 г., после того, как повышенная амортизация позволила списать старый перенакопленный основной капитал, промышленные инвестиции возросли за один год на 12%. К силам, внешним для классического цикла, прибавились силы циклического подъема.

Динамика потребительского спроса и его влияние на цикл.

Реальные доходы рабочих и служащих являются важнейшим фактором общественного воспроизводства, крупнейшим элементом конечного спроса. В последние десятилетия экономическая и политическая борьба рабочего класса в странах капитала превратилась в первостепенный, весьма активный, подчас решающий фактор изменения механизма цикла. Успехам этой борьбы способствовало 1 принципиально новое соотношение классовых сил на мировой | арене, рост организованности пролетариата.

В прошлом почасовые ставки заработной платы находились | в прямой зависимости от движения цикла, неизменно сокращаясь в годы кризисов. После второй мировой войны наступает перелом. В результате повышения организованности и небывалого усиления забастовочного движения рабочий класс США сумел добиться от монополий заключения коллективных | договоров, предусматривающих повышение часовых ставок в I течение ряда лет — на весь срок действия договора, в том числе и в кризисные годы. Это явление препятствует резкому падению доходов трудящихся и сокращает относительные размеры перепроизводства. С другой стороны, столь же остро, как и в прежние времена, действует механизм увольнений рабочих в 1 кризисные годы. Таким образом, налицо две прямо противоположные тенденции: сохранение и даже усиление тенденции к выталкиванию рабочей силы из производства в годы кризиса и продолжающееся повышение заработной платы рабочих, остающихся в производстве.

Противоречие между двумя указанными тенденциями по-разному разрешалось в США и в странах континентальной Запад- 1 ной Европы. В США резкое сокращение занятости перекрыло рост заработков рабочих, оставшихся в производстве. Поэтому 1 общая сумма заработной платы, например, в 1953—1954 гг. сократилась на 4% и в 1957—1958 гг. — на 2%. Размеры абсолютного уменьшения номинальных доходов рабочего класса | несколько снижаются в связи с введением пособий по безработице. Однако, как мы видим, в США они не были достаточными для того, чтобы перекрыть сокращение заработной платы. При этом эффект значительного сокращения заработной платы | рабочих был также снижен большей стабильностью заработков и занятости служащих, чья доля в общем числе работающих по найму имеет тенденцию к росту. В странах Западной Европы сокращение занятости в кризисные годы было небольшим и общая сумма заработной платы продолжала расти.

Напротив, два фактора действовали в сторону абсолютного ухудшения положения рабочего класса: увеличение налогов и рост стоимости жизни. В прошлом прямое налогообложение рабочих и служащих не играло существенной роли в механизме цикла. После второй мировой войны подоходный налог стал важным орудием изъятия доходов трудящихся в бюджет монополистического государства.

По-прежнему действующая в послевоенные годы сильная тенденция к сокращению реальных доходов рабочего класса приводит во многих случаях к абсолютному их сокращению. Она, однако, ослаблена тенденцией к росту номинальной зара­ботной платы. Очевидно, что это обстоятельство, противодействуя общему падению личных доходов населения и сокраще­нию потребительского спроса, вносит определенные коррективы в развертывание кризиса. В этом проявляется растущая способ­ность рабочего класса активной борьбой противостоять наибо­лее отрицательным для себя последствиям кризисов в капита­листической экономике.

Если в прошлом значительное сокращение заработной платы промышленных рабочих вызывало общее резкое падение спроса на потребительские товары, то теперь меньшее по размерам сокращение заработков промышленных рабочих покрывается зачастую ростом доходов занятых в непроизводственной сфере и не препятствует некоторому повышению общего спроса на по­требительскую продукцию.

Изменения в динамике заработной платы являются одним из наиболее важных факторов, обусловливающих размеры и длительность современных циклических подъемов. Это не так заметно в США, где наряду с относительно медленным возрастанием реальных заработков после 1953 г. прекратился рост числа рабочих, занятых в материальном производстве.

Но и других промышленно развитых странах более быстрый рост ре­альной заработной платы сочетался со значительным увеличе­нием занятости, что привело к быстрому увеличению спроса на потребительские товары. Более высокие темпы роста производ­ства в этих странах в немалой степени объясняются именно этим обстоятельством.

Изменение динамики заработной платы влияет на воспро­изводство не только через механизм спроса, но и через механизм издержек производства. Именно в этой связи буржуазные и ре­формистские идеологи на Западе вновь подняли на щит концепцию «инфляционной спирали», вызванной якобы ростом зара­ботной платы.

Известно, что рабочий класс никак не повинен в росте сто­имости жизни. Наоборот, он вынужден исходить из него как из факта, созданного капиталистической действительностью. Если при росте стоимости жизни денежная оплата труда не увеличи­вается, цена рабочей силы сокращается сравнительно с ее стои­мостью. Борьба рабочего класса за повышение заработной платы, таким образом, противодействует порождаемой капитализмом тенденции к абсолютному снижению его жизненного уровня. Эта борьба в послевоенный период была в целом успешной. В шести главных капиталистических странах (США, Англии, ФРГ, Франции, Италии, Японии) в течение трех пятилетий (1948—1952 гг., 1953—1957 гг., 1958—1962 гг.) номинальная заработная плата в промышленности росла быстрее стоимости жизни.

В этих условиях монополии видели свою задачу в том, чтобы повышение производительности труда не уступало по своим размерам росту номинальной заработной платы или даже превы­шало его. Однако в ряде стран рабочие добились закрепления в коллективных договорах права на такое повышение номиналь­ной заработной платы, которое компенсирует им потери не толь­ко от роста стоимости жизни, но и от роста выработки. В дей­ствительности это завоевание не является всеобщим, и, как пра­вило, повышение номинальных заработков идет медленнее, чем рост стоимости жизни и рост производительности труда.

Но если рабочему классу и не удалось повсеместно добить­ся реализации этого экономического требования, то и монопо­лиям в большинстве случаев не удавалось свести рост номи­нальных заработков к темпам роста производительности труда. В результате более или менее всеобщим явлением в послевоен­ные годы было относительное удорожание для буржуазии пере­менного капитала. С интенсификацией внешнеторгового обмена и обострением конкуренции между странами удорожание пе­ременного капитала стало одной из наиболее острых проблем для монополий. В последние годы ее осложнение связано не только с усилением экономической борьбы рабочего класса, но и с некоторыми другими изменениями на рынке рабочей силы. На определенной стадии научно-технической революции в стихийном развитии капиталистического воспроизводства воз­никает момент, когда рост производительности труда начинает обгонять рост промышленного производства. Это явление, свя­занное с перенакоплением капитала и торможением роста про­дукции монополиями, ведет к абсолютному сокращению числа рабочих, занятых в промышленности. Так как одновременно про­исходит абсолютное сокращение армии наемного труда в сель­ском хозяйстве, строительстве и на транспорте, общая степень выталкивания рабочей силы из сферы производства превосхо­дит степень ее притягивания. Поскольку излишек абсолютно возрастающего предложения рабочих рук не полностью компенсируется непроизводственной сферой, имеет место длительный рост безработицы, и ситуация на рынке рабочей силы меняется в пользу капиталистов и в ущерб рабочим.

Эта закономерность наиболее явственно обнаружилась в США в 50-х и начале 60-х гг. Однако в других промышленно развитых странах рост промышленного производства, стимули­руемый государственно-монополистическими мероприятиями и иными причинами, по-прежнему обгонял рост производитель­ности труда, вследствие чего занятость продолжала увеличи­ваться, а безработица сокращалась.

Исключая Францию, все промышленно развитые страны, имевшие сравнительно высокие темпы роста в послевоенное десятилетие, обладали необычно большими резервами рабочей СИЛЫ, В ходе интенсивного промышленного подъема эти резер­вы постепенно исчерпывались. В некоторых странах Западной Европы сложилось новое, уникальное для капитализма поло­жение, когда спрос на рабочую силу стал превышать ее предло­жение, причем не в условиях войны, а в условиях мирного раз­вития. Все эти обстоятельства, вместе взятые, объясняют, по­чему в последние годы наблюдался прирост заработной платы. Буржуазные и реформистские идеологи утверждают, что но­вые явления в капиталистическом воспроизводстве ведут к за­туханию классовой борьбы и созданию некоей «гармонии инте­ресов» трудящихся и монополий. Раз экономические кризисы стали слабее, безработица сократилась, то причин для недоволь­ства масс капиталистическим строем, уверяют они, должно быть меньше. Однако в действительности послевоенное двад­цатилетие характеризуется активизацией экономической и по­литической борьбы трудящихся, прежде всего рабочего класса.

Общее число забастовок в промышленно-развитых капиталистических странах в 1946—1962 гг. достигло 230 тыс. по сравнению с166тыс. в 1919 -1939 гг. Число участников забастовок в послевоенный период достигло 215 млн., а в межвоенный период — 75 млн. Таким образом, за 17 лет более быстрого роста промышленного производства после второй мировой войны число стачек было почти на 20%, а число стачечников в 2,9 риал больше, чем за 21 год более медленного роста производства в годы между двумя мировыми войнами.

Любопытно, что более половины общего числа стачечников в послевоен­ный период приходится на годы весьма интенсивного циклического подъема первой половины 60-х годов, т. е. как раз на то время, когда забастовочная борьба, по логике буржуазных и реформистских идеологов, должна была бы находиться на минимуме. Если в 1958 г. общее число стачечников в промышленноразвитых капиталистических странах составило 13,5 млн., а в 1959 г.— 16 млн., то в 1960—1965 гг. оно ни разу не было меньше 40 млн. За это же время значительно увеличился удельный вес участников стачек с политиче­скими требованиями.

Почему же действительность классовой борьбы в странах капитала противоречит концепциям идеологов буржуазии? В чем коренные причины обострения социальных конфликтов в капиталистическом мире? Не только в том, что решительным образом изменилось в пользу рабочего класса и социализма об­щее соотношение сил на мировой арене. Не только в том, что организации рабочего класса расширили свои ряды, усовершен­ствовали методы своей борьбы, стали более настойчивыми, упор­ными, политически и тактически более зрелыми. Дело и в том, что сами экономические условия капитализма в послевоенные годы вызвали прогрессирующее нарастание этой борьбы.

Новым моментом в условиях жизни трудящихся в дополне­ние к их эксплуатации в процессе капиталистического произ­водства является систематический рост дороговизны,

Вплоть до кризиса 1948—1949 гг. главной причиной розничных цен была инфляция, вызванная мировой войной. Но рост дороговизны продолжался и после того, как эта инфляция была в основном преодолена. Цены потребительских товаров и услуг росли в США и Англии почти одинаковыми темпами как до кризиса 1957—1958 гг., так и после него, а в других странах рост дороговизны в ходе нынешнего цикла еще более усилился.

Так, в США в 1965 г. индекс оптовых цен потребительских товаров повысился лишь на 2,8% по сравнению со средним уровнем 1957—1959 гг., тог­да как розничные цены тех же товаров выросли на 6,4%, квартирная плата на 8,9, стоимость услуг — на 20%. В ФРГ с 1958 по 1963 г. оптовые цены го­товых потребительских изделий выросли на 4,5%, сельскохозяйственных то­варов—на 6,8%, а розничные цены, в том числе и продовольствия,—на 11%, За это же время в Японии оптовые цены потребительских товаров выросли на 9%, а розничные — на 27%.

Систематическое повышение стоимости жизни — это новое явление в ка­питалистической экономике в условиях мирного развития. В прошлом такая тенденция наблюдалась в капиталистических странах лишь в отдельные, срав­нительно кратковременные периоды, главным образом в связи с условиями военно-инфляционной конъюнктуры. Так, например, за последнюю четверть XIX в. стоимость жизни в четырех главных капиталистических странах Англии, США, Германии и Франции — оставалась практически неизменной. В начале XX в. впервые отмечается всеобщая тенденция к росту дороговизны, связанная с переходом к системе монопольных цен, однако до начала первой мировой войны этот рост был сравнительно умеренным, составив за 13 довоенных лет всего 10—15%. После преодоления инфляции, вызванной первой мировой войной, розничные цены вновь стабилизировались в США и Англии, а в 30-е годы в связи с глубоким экономическим кризисом их понижение коснулось почти всех стран, за исключением активно готовившихся к войне стран фашистской «оси». И только с началом второй мировой войны, рост дороговизны стал хроническим явлением.

Рост дороговизны порождается закономерностями, которые предстают перед трудящимися как объективно действующая тенденция к систематическому снижению их жизненного уровня, к абсолютному ухудшению их материального положения.

В основе этого явления лежат те же факторы, которые обу­словили изменение механизма современного цикла. Рост монополистического обобществления не только способствовал боле успешному поддержанию высоких монопольных цен на промышленную продукцию, но и увеличил дань, которую широкие массы как потребители платят монополиям, обосновавшимся в торговле и на других участках непроизводственной сферы. Перенакопление основного капитала, порожденное противоречиями научно-технической революции в условиях господства монополий, оплачивается теми же потребителями через систему монопольных цен вопреки техническому прогрессу, который в нормальных условиях должен диктовать снижение, а не повышен цен. Снижению цен препятствует вся система государственно монополистического регулирования, стоящая на страже прибылей монополий.

Рост дороговизны давит на все отряды трудящихся. Если в прошлом положение основной массы служащих было относительно устойчивым, так как массовые увольнения распространялись на них лишь во вторую очередь, то теперь и относительно стабильный заработок служащего, его меньшая подверженность безработице не являются более решающими преимуществами Перед неустойчивым заработком и большей подверженностью безработице и локаутам промышленного рабочего, ибо расту­щая дороговизна рано или поздно сводит служащего на поло­жите фабрично-заводского пролетария. Не случайно поэтому многомиллионная армия служащих капиталистических пред­приятий, в том числе государственных и муниципальных, все активнее включается в забастовочную борьбу, становясь непре­менным участником классовых битв, сотрясающих страны ка­питала.

«Сближение интересов крестьянства, городских средних сло­ев и интеллигенции с интересами рабочего класса, их растущее сотрудничество ведут к сужению социальной базы власти моно­полий, обостряют ее внутренние противоречия и содействуют мобилизации широких масс на борьбу против монополий, импе­риализма»1.

Изменение экономической обстановки и в странах капитала не отменило коренные законы циклического движения. Периодические кризисы перепроизводств» остаются неизжитой болезнью капиталистической экономики, и они останутся ею до тех пор, пока в обществе будет господствовать частная собственность на средства производства и эксплуатация человека человеком. Более того, вовсе не исключено что капитализму придется пережить в недалеком будущем и более серьезные кризисы

перепроизводства, чем те, которые он испытал после второй мировой войны.