1.2. Характер государственного регулирования

Государство всегда так или иначе вмешивалось в экономическую жизнь. Иначе и быть не могло, ибо надстроечная деятельность государственных структур при­звана, как отмечалось в начале данного курса, создавать необходимые условия для нормального осуществления общественного воспроизводства. Это предназначение государства становится особенно очевидным в периоды различного рода социаль­но-политических катаклизмов, когда функционирование государственных институ­тов подрывается или даже происходит крушение целых государств, как, например, СССР. В результате таких потрясений разрушаются сами основы социальной и, в частности, экономической жизни, нормализация которой достигается только после и вследствие восстановления дееспособности прежних или новых государствен­ных образований.

Государство и его институты изначально призваны обеспечивать относитель­ную справедливость, стабильность и эффективность экономических отношений и хозяйственных процессов. Разумеется на разных этапах истории человечества эти задачи имели неодинаковое конкретное наполнение и реализовались разными способами. Эти различия обусловлены в первую очередь спецификой социально-экономического строя конкретной страны и классовой природой государства. Именно они предопределяют официальную трактовку содержания социальной справедли­вости, а также формируют набор тех методов и форм, посредством которых госу­дарство осуществляет поиск ответов на фундаментальные экономические вопросы.

По мере углубления общественного характера производства экономическая роль государства возрастала, особенно в XX в. В связи с этим в данный период широ­кое распространение получила концепция так называемого государственно-моно­полистического капитализма — сращивания гигантской силы государства с гигант­ской силой монополий. Известные основания у этой концепции были. Более того, применительно к слаборазвитым странам они и сегодня несомненно сохраняют свою правомерность, ибо иностранные и национальные олигополии осуществляют в большинстве из них свое неприкрытое господство с помощью государственных институтов. Это наблюдается теперь и в СНГ, где в ходе номенклатурной привати­зации уже сложились устои государственно-монополистического капитализма с денежной диктатурой компрадорской [от исп. comprador — покупатель] буржуа­зии, маскирующейся формальными процедурами демократического устройства.

Однако сегодня называть ту систему, которая сложилась в развитых странах,

160

только как государственно-монополистический капитализм неправомерно. В со­временном гражданском обществе развитых стран государство, даже если его функ­ционирование не лишено противоречий и злоупотреблений чиновников, самим своим демократическим устройством вынуждено искать компромиссы между различны­ми социальными слоями и поэтому не может служить только монополиям. Ведь ныне все социальные слои (мелкие товаропроизводители, наемные работники, мо­нополистические и немонополистические предприниматели) организованы в различные ассоциации (партии, профсоюзы, клубы и др.), которые отстаивают интересы своих членов, оказывая давление на государственные структуры и ис­пользуя средства массовой информации для их защиты.

С этой точки зрения, если пытаться в понятийном аппарате отразить современ­ную роль государства, то сложившуюся в развитых странах систему правомерно было бы определить как государственно-корпоративный капитализм, учитывая, что корпорациями выступают не только монополии, доминирующие в экономике, но и другие ассоциации, в том числе профсоюзы, объединения фермеров и различные политические партии.

Стремясь обеспечить известную справедливость в экономических отношениях различных социальных слоев и за счет этого достичь достаточной стабильности общественной жизни, государство должно в то же время упреждать уравнительные и иждивенческие тенденции, которые препятствуют повышению экономической эффективности и ведут к стагнациям. Следовательно, ему приходится в каждой конкретной ситуации отыскивать золотую середину между задачей поддержания относительной справедливости и стабильности экономических отношений, с од­ной стороны, и интересами достижения роста эффективности общественного про­изводства, с другой. Решая эти две основные и далеко не всегда совпадающие по методам решения проблемы, государство вырабатывает определенные формы свое­го участия в хозяйственных процессах.

В СССР и в других социалистических странах государственное вмешатель­ство во все стороны жизни носило не только антибуржуазную природу. Оно про­тиводействовало любой частной инициативе, так как прямо запрещало приватную собственность на средства производства даже в мелких масштабах. Поэтому госу­дарственное участие в советской экономике сводилось к уравнительно-социалис­тическому выражению. Его казенно-социалистическая ипостась проявлялась как в запретах всякой хозяйственной активности, основанной на частном присвоении ее результатов, так и во всеохватывающей директивное™ планирования, сверхцент­рализме и бюрократизме последнего. Именно сверхцентрализм и бюрократизм в конечном счете ограничивали рост экономической эффективности, хотя и обеспе­чивали, казалось бы, твердую стабильность и уравнительную справедливость. Ка­зенный социализм советского образца нуждался в реформировании путем смягче­ния государственного вмешательства в социально-экономические процессы и воз­рождения многоукладное™ при сохранении преобладания госсектора. Однако события пошли по иному сценарию. Впрочем, казенный социализм выполнил свое историческое предназначение — осуществил ускоренную индустриализацию тех стран, в которых продержался ряд десятилетий, а также оказал существенное вли­яние на усиление социальной ориентации развития капиталистических стран.

Вообще социализация хозяйственной жизни, несмотря на поражение казенного социализма, является неизбежной в той мере, в какой оптимизация ответов на фун­даментальные экономические вопросы объективно требует участия государства и общественных структур, ограничивающих диктатуру денег, связанную с рынком, особенно в условиях монополизации. Не случайно в тех странах, где социальная

161

ориентация получила наибольшее развитие, как, например, в скандинавских госу­дарствах, говорят о реализации моделей социал-демократического (народного) капитализма и даже гражданского (буржуазного) социализма. Но, конечно, дело не в «измах», а в конкретном наполнении процесса социализации. Именно этим на­полнением отличаются капиталистические системы в разных странах.