Bytyk_Ekonom_teor

3.1. Познавательная функция и экономические законы

Познание, в том числе экономическое, базируется на отражении действительности. Сбором, точнее подбором фактов по хозяйственным явлениям занимается так называемая описательная, или эмпирическая [от греч. empeiria — опыт], экономическая наука. Из бесчисленного множества данных окружающего мира она прежде всего выделяет экономические факты, затем устанавливает, какие из них относятся к интересующей нас проблеме. Но подобранные факты могут представлять собой разнородный и разрозненный массив, сырой материал опытного знания.

Исходная функция политэкономии состоит как раз в обобщении, истолковании, субординации [от лат. sub — под и ordinatio — приведение в порядок] и систематизации [от греч. systema — целое, составленное из частей] собранных данных. Конечно, в этом деле, как и в любом другом, могут быть ошибки. Тем не менее теория без фактов является пустой, а факты без теории неосмысленными.

Непосредственным результатом познавательной функции политэкономии выступают сформулированные экономические законы, принципы [от лат. principium —

основа, первоначало] и модели [франц. modele, от лат. modulus — мера, образец]. По сути, экономическая модель, экономический принцип, экономический закон — это тождественные понятия. Экономический закон представляет собой объективную существенную необходимую устойчивую причинно-следственную связь между определенными явлениями хозяйственной жизни или между сторонами внутри этих явлений.

Нередко все многообразие экономических законов классифицируют по продолжительности их исторического действия, выделяя следующие виды: всеобщие, которые присущи хозяйственной жизни на всех этапах истории человечества и представлены, к примеру, такими зависимостями, как закон экономии рабочего времени, закон расширения свободного времени, закон роста производительности труда и эффективности производства, закон возвышения потребностей людей, действие которых вызывается развитием человека и применяемых им ресурсов и форм осуществления своего бытия; общие, которые характерны не для всех, но нескольких социально-экономических формаций, как, например, закон стоимости, закон спроса, закон предложения, закон денежного обращения, отражающие связи товарного производства; специфические (особые), которые имманентны только отдельным способам производства, как-то: закон уравнительного распределения в условиях родовой общины, закон физического принуждения к прибавочному труду в условиях рабства, закон присвоения ренты землевладельцами посредством личной зависимости от них крестьян в условиях феодализма, закон присвоения прибавочной стоимости капиталом за счет эксплуатации наемного труда в буржуазном обществе.

Объективность [от лат. objectum — предмет] экономических законов, как и законов природы, заключается в том, что они не зависят от воли людей, хотя (в отличие от законов природы) реализуются через их деятельность, которая является субъективной [от лат. subjectum — человек] по участвующим в ней лицам. Экономические законы нельзя изменить так, как меняют юридические законы. Требованиям экономических законов можно следовать или нет. Когда хозяйствующий субъект выполняет требования экономических законов, тогда результативность его деятельности повышается; когда же нет — падает.

Существенность экономического закона определяется степенью важности той объективной связи в хозяйственной жизни, которую он отражает. Необходимость объективной и существенной связи детерминируется степенью жесткости, неотвратимости ее осуществления. Этим же обусловлена устойчивость действия экономического закона, хотя тут возможны известные пространственные и временные, в том числе циклические и сезонные колебания. Казуальность [от лат. casus — случай] объективной существенной необходимой и устойчивой экономической связи выражает ее происхождение, фиксирует порождающий ее импульс внутри нее самой, а также зачастую констатирует субординацию зависимости между теми сторонами, которые она связывает причинно-следственно.

Со временем экономическая реальность [от лат. realis — вещественный, действительный] претерпевает известные изменения под воздействием прежде всего экономических законов. Но изменившаяся хозяйственная действительность означает, что обновляются и те экономические законы, которые фиксировали хозяйственные связи прежней экономической реальности. Некоторые объективные существенные необходимые устойчивые причинно-следственные зависимости вообще могут отмирать. Следовательно, те концепции [от лат. conceptio — понимание, система], которые формулировали законы, отражавшие ушедшие в прошлое связи, нуждаются в развитии. Потребность в этом усиливается тем, что одновременно могут возникнуть новые объективные существенные необходимые устойчивые при-

чинно-следственные зависимости, которых не было в минувшей действительности; появляется задача их познания. Поэтому догматизм ведет к устареванию ранее верных экономических теорий, которые в новой реальности утрачивают хотя бы частично свою истинность. Таким образом, требуется постоянное совершенствование, актуализация [от лат. actualis — фактически существующий, настоящий, современный] теоретических школ, претендующих на жизненность.

Экономические законы, как и законы любой науки, формулируются в категориях [от греч. kategoria — высказывание; признак]. Категории — это абстрактные обобщенные понятия об определенных сторонах явлений, а также о самих этих явлениях. Экономические категории выражаются в известных терминах [от лат. terminus — предел, граница]. Чтобы не возникала путаница, нужна прежде всего терминологическая однозначность: каждая категория должна обозначаться вполне определенным термином. Об этом следует упомянуть потому, что терминологический разнобой и связанное с ним взаимное непонимание встречаются достаточно часто. Нередко научное и обыденное значение терминов существенно разнятся. Это же надо заметить и в отношении буквального перевода иностранных терминов, который приводится у нас в квадратных скобках, и экономического смысла тех понятий, с которыми этот буквальный перевод не всегда совпадает, хотя и связан с ними.

Однако еще более важно помнить, что экономические законы не только формулируются в абстрактных [от лат. abstractio — удаление, отвлечение] категориях, но также их действие предполагает допущение «при прочих равных условиях». Иначе говоря, любая связь, которая реализуется в качестве экономического закона, проявляется на деле и в полную силу лишь при предположении неизменности всех остальных обстоятельств. Если это условие не соблюдается, то изменившиеся обстоятельства могут частично или полностью нейтрализовать связь, представленную данным законом в конкретных [от лат. concretus — густой, уплотненный] случаях. Например, повышение зарплаты на определенном рабочем месте увеличивает его привлекательность, но только при условии неизменности тяжести труда, его продолжительности и интенсивности, а также отсутствии опережающего роста зарплаты на других рабочих местах.

Во взаимосвязанном и изменчивом экономическом мире трудно точно уловить причинно-следственные зависимости. По крайней мере далеко не всегда то, что предшествует чему-либо, является его причиной. Одно и то же явление может быть порождено разными предпосылками, а иногда целой совокупностью обстоятельств, предшествовавших ему во времени или возникших одновременно с данным явлением как результатом воздействия этих обстоятельств на среду или их взаимодействия.

Вообще реальность, в частности экономическая, несравненно богаче теории. Политэкономия вскрывает общее в поведении хозяйствующих субъектов, абстрагируясь от многих индивидуальных признаков конкретных процессов. В этом смысле экономические законы выступают как средние тенденции [от лат. tendentia — направленность], как статистические вероятности, осуществляемые в усредненных условиях. Они (законы) изменяются не только во времени, но и в пространстве, т. е. с переменой экономической действительности как временного развития хозяйственной жизни, так и пространственного разнообразия географической среды. На разных широтах и долготах, в различных природных условиях одни и те же экономические законы действуют своеобразно. Поэтому уместно говорить о геополитической экономии, изучающей особенности реализации экономических законов в конкретных географических условиях определенной страны или группы стран.

Обнаруживая и постулируя общее в хозяйственных явлениях, экономическая теория конструирует модели действительности. Разумеется, эти модели беднее той реальности, которую они фиксируют. Модели отвлеченно отражают индивидуальное своеобразие конкретного явления, подчеркнуто констатируя универсальное в нем. Выявляя принципиальное, политэкономия тем самым в сформулированных ею законах абстрагируется от сбивающих с толку деталей и частностей. Их же знание облегчает ориентацию в хозяйственной жизни, позволяет оптимизировать [от лат. optimus — наилучший] экономическое поведение. Поэтому и говорят, что нет ничего практичнее хорошей теории.

Политэкономия — не лабораторная наука. В чистых условиях опыт в ней не поставишь. Но сама хозяйственная деятельность, непрерывно (медленно или быстро) развивающаяся и обновляющаяся, постоянно ставит своего рода эксперименты [от лат. experimentum — проба, опыт], проверяя на практике жизнеспособность новых форм, принципов и методов этой деятельности. Если они вытекают из знания сформулированных политэкономией законов или прямо рекомендованы экономистами-теоретиками, то вместе с жизнеспособностью этих форм, принципов и методов проверяется и истинность соответствующих гипотез [от греч. hypothesis — основание, предположение] и концепций, по меньшей мере, их отдельных положений.

Политэкономия — преимущественно ретроспективная [от лат. retro — назад и specio — смотрю] наука: она изучает то, что было и есть в хозяйственной жизни, хотя может включать в себя известные футурологические [от лат. futurum — будущее и logos — слово, учение] построения. Истинность экономических законов относительна, поскольку сама истина релятивна [от лат. relativus — относительный]. Истина в экономической теории может быть представлена в каждом законе, если он верно отражает определенную объективную существенную необходимую устойчивую причинно-следственную связь хозяйственной реальности. Но, коль скоро эта связь, зафиксированная в данном законе, всегда обусловлена, т. е. существует только при известных обстоятельствах (при прочих равных условиях), то она (связь) и выражающий ее закон релятивны данным условиям. Когда меняются обстоятельства, тогда может измениться или исчезнуть соответствующая связь, обновиться или перестать действовать отражающий ее закон. Так как условия хозяйственной жизни меняются во времени и в пространстве, то экономические законы и их истинность относительны тоже во времени и в пространстве.

Разумеется, далеко не все гипотезы, концепции и постулаты различных школ политэкономии верны и истинны даже в относительном смысле. В экономической теории немало заблуждений, ошибок, а порой — догматизма, начетничества, демагогии [греч. demagogia, от demos — народ и ago — веду] и апологетики [от греч. apologetes — защитник], т. е. наукообразного намеренного извращения реальности с целью защиты устаревших учений или оправдания чьих-то корыстных интересов. Что же является критерием [от греч. kriterion — средство для суждения] относительной истины в политэкономии? Таким критерием выступает социально-экономическая практика [от греч. praktikos — деятельный, активный]. Но общественно-хозяйственная практика в качестве критерия истины, как и сама истина, носит относительный характер. Он применим не просто к конкретным условиям времени и места действия определенного закона, базирующегося на той или иной концепции, но также к тем обстоятельствам, какие указаны при его формулировании в качестве неизменных. С критерием истины в экономической теории непосредственно корреспондируется ее следующая функция.

Содержание